На полянке детский сад, чьи-то внучки, чьи-то дочки.
И панамки их торчат, словно белые грибочки.
Ах, какая благодать! Небеса в лазурь одеты,
До реки рукой подать, до реки рукой подать.
До войны одна неделя.
Вой снарядов, Ленинград, орудийные раскаты.
Уплывает детский сад, от блокады, от блокады.
А глаза полны тоской по Илюшке и по Натке,
По единственной такой, по единственной такой
Уплывающей панамке.
Кораблю наперерез огневым исчадьем ада
Мессершмидта чёрный крест воспарил над детским садом.
На войне как на войне - попаданье без ошибки...
И панамки на волне, а панамки на волне,
Словно белые кувшинки...
Боже правый, неужель это может повториться?
Боже правый, им уже было б каждому за тридцать!
Тот же луг, и та река, детский щебет на полянке...
И несутся облака, и несутся облака,
Словно белые панамки.........
There is a kindergarten in the clearing, someone's granddaughters, someone's daughters.
And their panamas stick out like white mushrooms.
Oh, what a grace! Heaven is dressed in azure
A stone's throw to the river, a stone's throw to the river.
One week before the war.
Howl of shells, Leningrad, rumble of guns.
The kindergarten floats away, from the blockade, from the blockade.
And my eyes are full of longing for Ilyushka and Natka,
For the only such, for the only such
Floating panama hat.
I will cross the ship with the fiery fiend of hell
Messerschmidt, a black cross soared over the kindergarten.
In war, as in war - hitting without error ...
And panamas on the wave, and panamas on the wave,
Like white water lilies ...
Good God, can it really happen again?
Good God, they'd be over thirty by now!
The same meadow, and that river, children's chirping in the clearing ...
And the clouds are rushing, and the clouds are rushing,
Like white panamas .........