Ветер поднявшись
меня ненавидеть,
одежду и волосы
мои
рвёт в трепь!
Я же спокойный,
я невесомый,
разлукой хранимый
от встреч наших впредь.
Ветер со злобой
меня попирает,
одежду и душу трепет.
Я же тяжёлый.
Уверен:
уже не увижу
ни в одной незнакомке твоего лица твердь.
Свернув в темноту, мы по запаху ищем
любви сатанинский скрежет.
Какое несчастье не встретить её
плечей, костлявые свечи.
Кусками храним,
но подробно не вспомним
ни лиц, ни манер,
ни писем.
И если выйдем друг другу на встречу,
лишь только прошепчем: "nicht schie?en!".
Der Brief, den du geschrieben,
Er macht mich gar nicht bang.
Du willst mich nicht mehr lieben,
Aber dein Brief ist lang.
Zwolf Seiten, eng und zierlich!
Ein kleines Manuskript!
Man schreibt nicht so ausfuhrlich,
Wenn man den Abschied gibt.
The wind rising
hate me
clothes and hair
my
Tear it into awe!
I'm calm
I'm weightless
separated by separation
From our meetings from now on.
The wind with anger
It tramples me
Clothing and soul.
I'm heavy.
Sure:
I will not see
In no stranger of your face is firm.
Turning into the darkness, we are looking for by smell
Love Satanin.
What misfortune not to meet her
shoulders, bony candles.
We keep in pieces,
But let's not remember in detail
No persons or manners,
not letters.
And if we go to each other to meet,
Just whisper: "Nicht Schie? En!".
Der Brief, Den du Geschrieben,
Er Macht Mich Gar Nicht Bang.
Du Willst Mich Nicht Mehr Lieben,
Aber Dein Brief Ist Lang.
Zwolf Seiten, Eng und Zirelich!
Ein Kleines Manuskript!
Man Schreibt Nicht Sousfuhrlich,
Wenn Man Den Abschied Gibt.