Текст песни Ленинградский диксиленд - А мы швейцару - отворите двери
Просмотров
284
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Ленинградский диксиленд - А мы швейцару - отворите двери, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
А. Северный и Братья Жемчужные с анс. Ленинградский диксиленд
октябрь 1977 года, Ленинград
Александр Дольский
Выходной без любви
А мы привратнику кричим: "Отворите двери,
На нас там занято". Но нам швейцар не верит.
Открыл и пузом отодвинул он Алешу:
"А ты, мол вовсе, ты уже хороший"
- "Да нас же трое, это же не сто".
А он нам отвечает: "Нет местов.
Я вас за пьянство не хочу обидеть,
Но вы, ребята, все в абстрактном виде.
У одного потеряна галоша,
А у другого в алебастре рожа.
А третий, хоть не шляпе, но культурный.
Стоит, молчит. Ему, наверно, дурно.
Пустить вас не могу, уж вы простите,
Не стойте тут, ребята, не грустите".
Жизнь подходит к преклонным годам -
В сентябре было мне двадцать три.
Но когда в воскресенье гуляешь без дам,
То сердце клюют снегири.
А в ресторане хорошо, и в гаме
Порхают тетечки с культурными ногами,
И курят девочки с ужасными глазами,
А с ними дяди без волос и с волосами.
Да я, сейчас, какого-нибудь дядю,
Ну просто ни за что - сугреву ради...
А тут открылись двери, и сквозь гам
Выходит, очевидно, хулиган.
А нос такой паршивый, - сразу видно,
Что . И стало мне обидно.
И стало за порядки эти странно.
Кого пускают в наши рестораны?
Я подхожу, ну бац его и хлесть.
И он лежит, такой спокойный весь.
А я согрелся, веселее стало.
Но показалось мне немного мало.
А он лежит. Ну, пнуть али не пнуть?
А тут мне трое преградили путь.
Один мне в морду кулачишкой тычет.
Да я видал таких в гробу по тыще!
Я пуговицу в нос ему засунул,
И он отвлекся, вроде бы заснул он.
Другому пасть порвал, и выдал плюху,
А остальному откусил пол-уха.
В атмосфере бывают явления,
Что невольно напьешься с тоски.
Есть женщины в русских селениях,
В городах же - одни мужики.
Ну, честно говоря, мне было трудно.
Пол-уха спрятал я в карман нагрудный.
Я вспомнил: есть котишко у меня,
Он не обедал, кажется, три дня.
Ведь тяжело не жрать три дня подряд -
Тут и хрящам, наверно, будешь рад.
Ну, а пока те четверо молились,
С Алешкой мы спокойно удалились.
Вот только Колю где-то потеряли.
Гляжу, идут навстречу нам две крали.
А так как я устал, и был печален,
То только личики в снегу им отпечатал.
А так как женщины вобще мне не враги,
Я только снегу им насыпал в сапоги.
Я смотрю вам в чугунные очи, родной,
Мой Владимир Ильич-обелиск,
Но когда без подруги пройдет выходной,
То к ночи нарежешься вдрызг.
Да и вообще, пора идти домой,
Закончился воскресный выходной.
Я дома ноги вытер о ковер,
А соседка говорит, мол Васька твой помёр.
"Да как он смел, - говорю,- такой нахал!"
Я ухом ей под носом помахал.
"Да ежли б я, - говорю, такое дело знал,
Я бы ухо тому типу не кусал".
Я для него старался, стервеца!
Вдруг вижу - нет на бабушке лица.
И тихо тут заплакала она,
Сказала, что я чистый сатана.
Что быть таким, мол, стыд, мол, и позор.
И хорошо еще, что я еще не вор.
Я вспомнил Ваську, и слегка взгруснул,
Потом заплакал... А потом заснул.
Сколько в мире написано книг -
Не прочтешь - потому не читал.
Так и жизнь пролетит, словно миг -
Ни любви, ни кота, ни черта...
октябрь 1977 года, Ленинград
Александр Дольский
Выходной без любви
А мы привратнику кричим: "Отворите двери,
На нас там занято". Но нам швейцар не верит.
Открыл и пузом отодвинул он Алешу:
"А ты, мол вовсе, ты уже хороший"
- "Да нас же трое, это же не сто".
А он нам отвечает: "Нет местов.
Я вас за пьянство не хочу обидеть,
Но вы, ребята, все в абстрактном виде.
У одного потеряна галоша,
А у другого в алебастре рожа.
А третий, хоть не шляпе, но культурный.
Стоит, молчит. Ему, наверно, дурно.
Пустить вас не могу, уж вы простите,
Не стойте тут, ребята, не грустите".
Жизнь подходит к преклонным годам -
В сентябре было мне двадцать три.
Но когда в воскресенье гуляешь без дам,
То сердце клюют снегири.
А в ресторане хорошо, и в гаме
Порхают тетечки с культурными ногами,
И курят девочки с ужасными глазами,
А с ними дяди без волос и с волосами.
Да я, сейчас, какого-нибудь дядю,
Ну просто ни за что - сугреву ради...
А тут открылись двери, и сквозь гам
Выходит, очевидно, хулиган.
А нос такой паршивый, - сразу видно,
Что . И стало мне обидно.
И стало за порядки эти странно.
Кого пускают в наши рестораны?
Я подхожу, ну бац его и хлесть.
И он лежит, такой спокойный весь.
А я согрелся, веселее стало.
Но показалось мне немного мало.
А он лежит. Ну, пнуть али не пнуть?
А тут мне трое преградили путь.
Один мне в морду кулачишкой тычет.
Да я видал таких в гробу по тыще!
Я пуговицу в нос ему засунул,
И он отвлекся, вроде бы заснул он.
Другому пасть порвал, и выдал плюху,
А остальному откусил пол-уха.
В атмосфере бывают явления,
Что невольно напьешься с тоски.
Есть женщины в русских селениях,
В городах же - одни мужики.
Ну, честно говоря, мне было трудно.
Пол-уха спрятал я в карман нагрудный.
Я вспомнил: есть котишко у меня,
Он не обедал, кажется, три дня.
Ведь тяжело не жрать три дня подряд -
Тут и хрящам, наверно, будешь рад.
Ну, а пока те четверо молились,
С Алешкой мы спокойно удалились.
Вот только Колю где-то потеряли.
Гляжу, идут навстречу нам две крали.
А так как я устал, и был печален,
То только личики в снегу им отпечатал.
А так как женщины вобще мне не враги,
Я только снегу им насыпал в сапоги.
Я смотрю вам в чугунные очи, родной,
Мой Владимир Ильич-обелиск,
Но когда без подруги пройдет выходной,
То к ночи нарежешься вдрызг.
Да и вообще, пора идти домой,
Закончился воскресный выходной.
Я дома ноги вытер о ковер,
А соседка говорит, мол Васька твой помёр.
"Да как он смел, - говорю,- такой нахал!"
Я ухом ей под носом помахал.
"Да ежли б я, - говорю, такое дело знал,
Я бы ухо тому типу не кусал".
Я для него старался, стервеца!
Вдруг вижу - нет на бабушке лица.
И тихо тут заплакала она,
Сказала, что я чистый сатана.
Что быть таким, мол, стыд, мол, и позор.
И хорошо еще, что я еще не вор.
Я вспомнил Ваську, и слегка взгруснул,
Потом заплакал... А потом заснул.
Сколько в мире написано книг -
Не прочтешь - потому не читал.
Так и жизнь пролетит, словно миг -
Ни любви, ни кота, ни черта...
A. Severny and the Pearl Brothers with Ans. The Leningrad Dixieland
October 1977, Leningrad
Alexander Dolsky
A day off without love
And we cry to the porter: "Open the doors,
We are busy there. "But the doorman does not believe us.
He opened it and pushed it away to Alyosha:
"And you, they say at all, you are already good"
- "Yes, we are three, it's not a hundred."
And he answers us: "There is no place.
I do not want to offend you for drinking,
But you guys are all in an abstract form.
One has lost his galoshes,
And the other in the alabaster face.
And the third, at least not a hat, but a cultural one.
It's worth it, it's silent. He must be sick.
I can not let you go, you will forgive me,
Do not stand here, guys, do not be sad. "
Life comes to an old age -
In September, I was twenty-three.
But when on a Sunday you walk without a lady,
Then the heart beats the bullfinches.
And the restaurant is good, and in din
Flocking aunt with cultural legs,
And girls with horrible eyes smoke,
And with them uncles without hair and with hair.
Yes, I, now, some uncle,
Well, just for nothing - sogrevu for ...
And then the doors opened, and through the hubbub
It turns out, obviously, a bully.
And the nose is so lousy, - it is immediately evident,
What . And it began to hurt me.
And it became strange for the orders.
Who are allowed into our restaurants?
I come up, well, bang it and whip it.
And he lies, so calm all.
And I was warm, it became more fun.
But it seemed a little to me.
And he lies. Well, to kick or not to kick?
And then the three of them blocked the way.
One pokes me in the face with a fist.
Yes, I have seen such in a coffin to a thousand!
I put a button in his nose,
And he got distracted, he seemed to fall asleep.
Another jaw broke, and gave a plume,
And the rest bit off half an ear.
In the atmosphere there are phenomena,
That involuntarily you will get drunk with melancholy.
There are women in Russian villages,
In the same cities - some guys.
Well, frankly, it was difficult for me.
I hid the half-ear in my breast pocket.
I remembered: I have a little cat,
He did not have dinner, it seems, for three days.
It's hard not to eat for three days in a row -
Here and cartilage, probably, you will be happy.
Well, for now those four prayed,
With Aleshka, we quietly retired.
But Kolya was lost somewhere.
I look, they meet us two stole.
And since I was tired, and was sad,
Only the faces in the snow imprinted them.
And since women just do not make me enemies,
I just put snow in their boots.
I look you in cast-iron eyes, dear,
My Vladimir Ilyich is an obelisk,
But when there is a day off without a friend,
Then by night you'll cut yourself in the face.
And anyway, it's time to go home,
The Sunday day off has ended.
I at home wiped my feet on the carpet,
A neighbor says, they say Vaska your father died.
"How dare he," I say, "is such a bitch!"
I waved her ear under her nose.
"Yes, I would," I say, knew this business,
I would not bite that type of ear. "
I tried for him, a stinker!
Suddenly I see that there is no face on my grandmother.
And she began to cry softly,
Said that I'm pure Satan.
What is it, they say, shame, they say, and shame.
And it's good that I'm not a thief yet.
I remembered Vaska, and lightly vzgruznul,
Then he cried ... And then fell asleep.
How many books are written in the world -
You will not read - therefore did not read.
And life will fly like a moment -
No love, no cat, no shit ...
October 1977, Leningrad
Alexander Dolsky
A day off without love
And we cry to the porter: "Open the doors,
We are busy there. "But the doorman does not believe us.
He opened it and pushed it away to Alyosha:
"And you, they say at all, you are already good"
- "Yes, we are three, it's not a hundred."
And he answers us: "There is no place.
I do not want to offend you for drinking,
But you guys are all in an abstract form.
One has lost his galoshes,
And the other in the alabaster face.
And the third, at least not a hat, but a cultural one.
It's worth it, it's silent. He must be sick.
I can not let you go, you will forgive me,
Do not stand here, guys, do not be sad. "
Life comes to an old age -
In September, I was twenty-three.
But when on a Sunday you walk without a lady,
Then the heart beats the bullfinches.
And the restaurant is good, and in din
Flocking aunt with cultural legs,
And girls with horrible eyes smoke,
And with them uncles without hair and with hair.
Yes, I, now, some uncle,
Well, just for nothing - sogrevu for ...
And then the doors opened, and through the hubbub
It turns out, obviously, a bully.
And the nose is so lousy, - it is immediately evident,
What . And it began to hurt me.
And it became strange for the orders.
Who are allowed into our restaurants?
I come up, well, bang it and whip it.
And he lies, so calm all.
And I was warm, it became more fun.
But it seemed a little to me.
And he lies. Well, to kick or not to kick?
And then the three of them blocked the way.
One pokes me in the face with a fist.
Yes, I have seen such in a coffin to a thousand!
I put a button in his nose,
And he got distracted, he seemed to fall asleep.
Another jaw broke, and gave a plume,
And the rest bit off half an ear.
In the atmosphere there are phenomena,
That involuntarily you will get drunk with melancholy.
There are women in Russian villages,
In the same cities - some guys.
Well, frankly, it was difficult for me.
I hid the half-ear in my breast pocket.
I remembered: I have a little cat,
He did not have dinner, it seems, for three days.
It's hard not to eat for three days in a row -
Here and cartilage, probably, you will be happy.
Well, for now those four prayed,
With Aleshka, we quietly retired.
But Kolya was lost somewhere.
I look, they meet us two stole.
And since I was tired, and was sad,
Only the faces in the snow imprinted them.
And since women just do not make me enemies,
I just put snow in their boots.
I look you in cast-iron eyes, dear,
My Vladimir Ilyich is an obelisk,
But when there is a day off without a friend,
Then by night you'll cut yourself in the face.
And anyway, it's time to go home,
The Sunday day off has ended.
I at home wiped my feet on the carpet,
A neighbor says, they say Vaska your father died.
"How dare he," I say, "is such a bitch!"
I waved her ear under her nose.
"Yes, I would," I say, knew this business,
I would not bite that type of ear. "
I tried for him, a stinker!
Suddenly I see that there is no face on my grandmother.
And she began to cry softly,
Said that I'm pure Satan.
What is it, they say, shame, they say, and shame.
And it's good that I'm not a thief yet.
I remembered Vaska, and lightly vzgruznul,
Then he cried ... And then fell asleep.
How many books are written in the world -
You will not read - therefore did not read.
And life will fly like a moment -
No love, no cat, no shit ...