Еще недавно твоей болью я упивался, словно алкоголем.
Я пожелал - и ты вдруг балерина, а может, мне послушный Голем?
Но подходить к тростям и ниткам страшно мне теперь-трясутся руки…
Твои страдания белые-белые - они мои муки.
Казалось, беспомощностью куклы буду постоянно
наслаждаться.
Но отчего-то сам себя я стал уже бояться, стал теперь бояться.
И ранить стал больнее, чем укус змеи, один твой взгляд…
И жалким прахом под ногами рассыпался привычный наш обряд.
Спросил у куклы у любимой-что со мной творится?
Что за болезнью непонятною и странною таится?
Бесцветными губами кукла улыбнулась, сверкнув фарфоровым зрачком.
«Любовь», сказала кукла и застыла, а я остался мокнуть под дождем…
А я все храбрости не наберусь тебе в глаза взглянуть.
Часами, как дурак, гадаю на монетке…
Порой боюсь дышать, и говорить, боюсь моргнуть-
Теперь ты кукловод, а я марионетка.
Even recently, I will have a painful pain, like alcohol.
I wished - and you suddenly ballerina, and maybe I have a dormant golem?
But to approach the canes and threads scary to me now-shake hands ...
Your sufferings are white-white - they are my flour.
It seemed that the helplessness of the doll would be constantly
enjoy.
But for some reason, I began to be afraid of myself, I was now afraid.
And wondered became more painful than snake bite, one of your look ...
And the usual rite crumbled a pitiful ritual under his feet.
Asked the doll from his beloved, what happened to me?
What kind of illness is incomprehensible and strange?
Colorless doll lips smiled, shining a porcelain pupil.
"Love," said the doll and froze, and I stayed to mock in the rain ...
And I don't want to look at your eyes all courage.
For hours, like a fool, guess on a coin ...
Sometimes I'm afraid to breathe, and say, I'm afraid to blink
Now you are a doll, and I am a puppet.