Это было или не было в Сибирских краях,
Шёл пацан с охоты, как-то домой.
Вдруг волчонка он увидел в придорожных кустах,
Рядом с матерью, волчицей седой.
Тот скулил и дёргал матери пустые соски,
А под ней кипела кровью земля!
Взял пацан, его тогда из непокорной тайги,
У него теперь другая семья.
Целый год, его лечил он, а вернее её
Всё, что имел, пополам с ней делил.
Сколько волка не корми, возьмёт природа своё
И весной, её он в лес отпустил.
Шёл ему, тогда всего лишь девятнадцатый год,
Небом синим, отражалось в глазах.
Он лежал, а над ущельем душу рвал пулемёт
И сошлись лоб в лоб Господь и Аллах!
"Духи" шли и добивали его лучших друзей,
Ждал когда дойдёт черёд до него.
Словно резали под горло, молодых лебедей,
Он увидел над собою её.
И подумал: "Смерть пришла, чуть раньше, чем ожидал…
На каких-нибудь пятнадцать шагов…"
Он примерно представлял её звериный оскал,
Острые, как штык, ножи от клыков.
Маме он сказал: - "Прости!", а девчонке: - "Прощай!"…
И душою провалился во мглу…
А волчица потащила то ли в ад, то ли в рай
Его тело, по камням за скалу.
Сколько времени прошло, теперь не скажет никто,
Всё мелькало перед ним как в бреду.
Она звёздными ночами согревала его,
Рядом с ним ложилась спать на снегу.
Он отчётливо услышал, вдалеке гул брони
И вертушек, барабанную дробь.
Еле слышно прохрипел волчице: - "Это свои…"
И как мать, поцеловал её в лоб.
А когда он всё дальше, прошагал всю Чечню
И вернулся в край родной, наконец.
Схоронил он дома батю и маманю свою,
С другом, девушка ушла под венец.
Поселился он у леса, в самой крайней избе,
Говорили люди, что в тот же год…
Одинокая волчица появилась в тайге,
Как учуяла самца своего.
It was or was not in the Siberian lands,
Went the boy from the hunt, somehow home.
Suddenly, the wolf cub he saw in the roadside bushes,
Next to her mother, a gray wolf.
He whined and pulled his mother's empty nipples,
And beneath it the earth was boiling with blood!
Took the boy, then it from the recalcitrant taiga,
He now has another family.
A whole year, he treated him, or rather her
All that he had, in half with her shared.
How many wolves do not feed, will take nature
And in the spring, he let her into the forest.
I went to him, then only the nineteenth year,
The sky is blue, reflected in the eyes.
He lay, and over the gorge the soul tore a machine gun
And the Lord and Allah agreed forehead!
& quot; Perfume & quot; went and finished off his best friends,
I waited when it comes to him.
As if slaughtered, young swans,
He saw her above him.
And he thought: "Death has come, a little earlier than expected ..."
Some fifteen steps ... & quot;
He roughly represented her brutal grin,
Sharp, like a bayonet, knives from fangs.
Mom, he said: - & quot; Forgive! & Quot ;, and the girl: - & quot; Goodbye! & Quot; ...
And the soul fell into the darkness ...
And the wolf dragged either to hell or to heaven
His body, over rocks for rock.
How much time has passed, now no one will say
Everything flashed before him as in delirium.
She warmed him with starry nights
Next to him went to sleep in the snow.
He clearly heard in the distance the rumble of armor
And turntables, drumming.
Barely audibly wheezed wolf: - "This is your ..."
And like a mother, kissed her on the forehead.
And when he got farther away, he walked all of Chechnya.
And he returned to the native land, finally.
He buryed at home his father and mother,
With a friend, the girl went down the aisle.
He settled at the forest, in the most extreme hut,
People said that same year ...
A lone wolf appeared in the taiga,
How I smelled my male.