Мне ль бояться зверья? Вёрст на триста, как
всех волков давно постреляли.
Ухмылялся лес, царь неистовый,
и поскрипывал костылями.
Водку вскрыли топором –
подходи, согрейся!
Вейся, пламя над костром,
лейся, песня, лейся!
Опосля утешения плотского
балалайку искали рассеянно.
Я, как мог, прохрипел Высоцкого,
он, как мог, прочитал Есенина.
Спел поэт – танцуют все!
Живо, живо, неженки!
«На нейтральной полосе
все цветы – подснежники…»
Не заблёвана снежная скатерть, но
мне уже не пилось, не елось.
Что с того, что кричал я матерно –
он шептал так, что выть хотелось!
Мне и водку пить в облом –
веселитесь, бестии!
Я уже согрет теплом
и твоими песнями.
( март 1996 )
Do I fear the beast? Verst on three hundred, as
all the wolves long shot.
The forest was grinning, the king was frantic,
and creaked crutches.
Vodka was opened with an ax -
come, warm up!
Fight, flames over the fire,
Leisya, song, leysya!
After the consolation of the flesh
The balalaika was searched absentmindedly.
As I could, I croaked Vysotsky,
he read Yesenin as best he could.
The poet sang - everyone dances!
Quickly, lively, sissies!
"On the neutral strip
all flowers are snowdrops ... "
The snow tablecloth is not scratched, but
I no longer drank, did not eat.
What with the fact that I screamed abusively -
he whispered so that he wanted to howl!
Me and vodka drink in the bummer -
have fun, beast!
I'm already warming up
and your songs.
(March 1996)