Он подходит к дверям, он идет, ничего не ища.
Его чело светло, но ключ дрожит в кармане плаща.
Какая странная тень слева из-за спины,
Зловещий шум лифта, новая фаза войны;
Жизнь проста, когда ждешь выстрелов с той стороны.
Он ходячая битва, он каждый день выжжен дотла.
Вороны вьют венки, псы лают из-за угла.
Малейшая оплошность - и не дожить до весны,
Отсюда величие в каждом движеньи струны;
Он спит в носках, он ждет выстрелов с той стороны.
Любой трамвай - гильотина, каждый третий целится вслед.
Риск растет с количеством прожитых лет.
Лиловый и белый - символы слишком ясны,
Не стой под грузом, иначе войдешь в его сны;
Мы двинемся дальше,
Танцуя под музыку выстрелов с той стороны;
Неужели ты не слышишь музыки выстрелов с той стороны?
He comes to the door, he walks, looking for nothing.
His brow is light, but the key trembles in the pocket of his cloak.
What a strange shadow to the left from behind,
Sinister noise of the elevator, a new phase of the war;
Life is simple when you wait for shots from that side.
He is a walking battle, he is burned every day to the ground.
Crows make wreaths, dogs bark around the corner.
The slightest oversight - and not live to see the spring,
Hence the greatness in every movement of the string;
He sleeps in his socks, he waits for shots from that side.
Any tram is a guillotine, every third one aims after it.
The risk increases with the number of years lived.
Purple and white - the symbols are too clear,
Do not stand under the weight, otherwise you will enter his dreams;
We will move on,
Dancing to the music of shots from that side;
Do not you hear the music from the other side?