Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.
Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-веселою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.
И у памятника Николая
Перед самой Большою Морскою,
Где была из торцов мостовая,
Просмоленною пахло доскою.
Из-за вымытых к празднику стекол,
Из-за рам без песка и без ваты
Город топал, трезвонил и цокал,
Целовался, восторгом объятый.
Было сладко для чрева и духа
Юность мчалась, цветы приколовши.
А у старцев, хотя было сухо,
Шубы, вата в ушах и галоши...
Поэтичность религии, где ты?
Где поэзии религиозность?
Все «бездельные» песни пропеты,
«Деловая» отныне серьезность...
Пусть нелепо, смешно, глуповато
Было в годы мои молодые,
Но зато было сердце объято
Тем, что свойственно только России!
Hyacinths smelled in the dining room,
Ham, Easter cake and Madera,
It smelled of the spring of Christ,
Orthodox Russian faith.
It smelled of sun, window paint
And lemon from the female body,
Inspirational fun Easter,
What around the bell was buzzing.
And at the monument to Nicholas
Just before the Big Marine,
Where was the end of the pavement,
Pitchy smelled of board.
Due to the glasses washed for the holiday,
Because of the frames without sand and without cotton
The city stamped, pealed and clinked,
Kissing, elated delight.
It was sweet for the belly and the spirit
Youth rushed, flowers pinned.
And the elders, although it was dry,
Fur coats, wool in ears and galoshes ...
The poetry of religion, where are you?
Where is poetry religiosity?
All the "idle" songs are sung,
"Business" is now serious ...
Let it be ridiculous, ridiculous, silly
It was in my young years,
But it was a heart embraced
That is peculiar only to Russia!