Lyrics А.С. Пушкин - Зима. Что делать нам в деревне
Views
304
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference А.С. Пушкин - Зима. Что делать нам в деревне, and also a translation of a song with a video or clip.
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня;
Арапники в руках, собаки вслед за нами;
Глядим на бледный снег прилежными глазами;
Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
Двух зайцев протравив, являемся домой.
Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;
По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу; глаза над буквами скользят,
А мысли далеко... Я книгу закрываю;
Беру перо, сижу; насильно вырываю
У музы дремлющей несвязные слова.
Ко звуку звук нейдет... Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор,
Иду в гостиную; там слышу разговор
О близких выборах, о сахарном заводе;
Хозяйка хмурится в подобие погоде,
Стальными спицами проворно шевеля,
Иль про червонного гадает короля.
Тоска! Так день за днем идет в уединенье!
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданная семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы), —
Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна!
Сначала косвенно-внимательные взоры,
Потом слов несколько, потом и разговоры,
А там и дружный смех, и песни вечерком,
И вальсы резвые, и шепот за столом,
И взоры томные, и ветреные речи,
На узкой лестнице замедленные встречи;
И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня;
Арапники в руках, собаки вслед за нами;
Глядим на бледный снег прилежными глазами;
Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
Двух зайцев протравив, являемся домой.
Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;
По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу; глаза над буквами скользят,
А мысли далеко... Я книгу закрываю;
Беру перо, сижу; насильно вырываю
У музы дремлющей несвязные слова.
Ко звуку звук нейдет... Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор,
Иду в гостиную; там слышу разговор
О близких выборах, о сахарном заводе;
Хозяйка хмурится в подобие погоде,
Стальными спицами проворно шевеля,
Иль про червонного гадает короля.
Тоска! Так день за днем идет в уединенье!
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданная семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы), —
Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна!
Сначала косвенно-внимательные взоры,
Потом слов несколько, потом и разговоры,
А там и дружный смех, и песни вечерком,
И вальсы резвые, и шепот за столом,
И взоры томные, и ветреные речи,
На узкой лестнице замедленные встречи;
И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцелуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
Winter. What should we do in the village? I meet
The servant, who brings me a cup of tea in the morning,
Questions: is it warm? Has the blizzard subsided?
Do you have a powder or not? and whether it is possible to bed
Leave for saddle, il better before lunch
Fiddle with old neighbor's magazines?
Porosh. We get up, and straightway on the horse,
And trot across the field in the first light of the day;
Arapniks in their hands, the dogs follow us;
We look at the pale snow with diligent eyes;
We circle, we roam and late at times,
We etched two rabbits, we are home.
Wherever fun! It's evening: a blizzard howls;
The candle burns darkly; embarrassed, my heart aches;
By drop, slowly swallow boredom poison.
I want to read; eyes over letters slip,
But thoughts are far away ... I close the book;
I take a pen, I sit; forcibly tear out
The muse has a slumbering incoherent words.
To sound, the sound does not pass ... I lose all rights
Above rhyme, above my servant strange:
Verse languidly drags on, cold and foggy.
Tired, with a lyre, I stop arguing,
I go into the living room; there I hear a conversation
About close elections, about a sugar factory;
The mistress frowns in the semblance of the weather,
With steel knocks,
Or about the red heart guesses the king.
Yearning! So day after day goes into solitude!
But if by evening in a sad village,
When I sit in checkers in the corner,
Will come from a distance in a tent or a cart
Unexpected family: an old woman, two girls
(Two blond, two slender sisters), -
How is the dead party brightened up!
How life, oh my God, becomes full!
At first, indirectly attentive eyes,
Then a few words, then talk,
And there is a friendly laughter, and songs in the evening,
And the waltzes are quick, and a whisper at the table,
And the eyes of languid, and windy speeches,
On a narrow staircase, slower meetings;
And the maiden goes out on the porch at dusk:
Open neck, chest, and blizzard in her face!
But the storms of the north are not harmful to the Russian rose.
How hot a kiss glows in the cold!
Like a maiden Russian fresh in the dust of snows!
The servant, who brings me a cup of tea in the morning,
Questions: is it warm? Has the blizzard subsided?
Do you have a powder or not? and whether it is possible to bed
Leave for saddle, il better before lunch
Fiddle with old neighbor's magazines?
Porosh. We get up, and straightway on the horse,
And trot across the field in the first light of the day;
Arapniks in their hands, the dogs follow us;
We look at the pale snow with diligent eyes;
We circle, we roam and late at times,
We etched two rabbits, we are home.
Wherever fun! It's evening: a blizzard howls;
The candle burns darkly; embarrassed, my heart aches;
By drop, slowly swallow boredom poison.
I want to read; eyes over letters slip,
But thoughts are far away ... I close the book;
I take a pen, I sit; forcibly tear out
The muse has a slumbering incoherent words.
To sound, the sound does not pass ... I lose all rights
Above rhyme, above my servant strange:
Verse languidly drags on, cold and foggy.
Tired, with a lyre, I stop arguing,
I go into the living room; there I hear a conversation
About close elections, about a sugar factory;
The mistress frowns in the semblance of the weather,
With steel knocks,
Or about the red heart guesses the king.
Yearning! So day after day goes into solitude!
But if by evening in a sad village,
When I sit in checkers in the corner,
Will come from a distance in a tent or a cart
Unexpected family: an old woman, two girls
(Two blond, two slender sisters), -
How is the dead party brightened up!
How life, oh my God, becomes full!
At first, indirectly attentive eyes,
Then a few words, then talk,
And there is a friendly laughter, and songs in the evening,
And the waltzes are quick, and a whisper at the table,
And the eyes of languid, and windy speeches,
On a narrow staircase, slower meetings;
And the maiden goes out on the porch at dusk:
Open neck, chest, and blizzard in her face!
But the storms of the north are not harmful to the Russian rose.
How hot a kiss glows in the cold!
Like a maiden Russian fresh in the dust of snows!