Из того ли города из Муромля,
Из того ли села да с Корочарова,
Выезжал дородный добрый молодец,
Еще старыя казак Илья Муромец.
Он стоял заутренку во Муромле,
А к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град.
Он повыехал раздолице в чисто поле,
Да подъехал он ко городу Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнало-то силушки черным-черно,
Ай черным-черно, как черна ворона.
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром коне никто тут не проезживат.
А подъехал он ко силушке великоей,
Он как стал-то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
Ай побил он эту силушку великую,
Всю великую ту силу да нечистую.
Выходили мужички да тут черниговски,
Отворяли ворота да во Чернигов-град,
"Ты удаленький дородный добрый молодец,
А и славныя богатырь святорусский!"
Он пустил добра коня да богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырский
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холму стал перамахивать,
Прямоезжею дорожкой во стольный Киев-град.
Из того ли города из Муромля,
Из того ли села да с Корочарова,
Выезжал дородный добрый молодец,
Еще старыя казак Илья Муромец.
Он стоял заутренку во Муромле,
А к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град.
Он повыехал раздолице в чисто поле,
Да подъехал он ко городу Чернигову.
У того ли города Чернигова
Нагнало-то силушки черным-черно,
Ай черным-черно, как черна ворона.
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром коне никто тут не проезживат.
А подъехал он ко силушке великоей,
Он как стал-то эту силушку великую,
Стал конем топтать да стал копьем колоть,
Ай побил он эту силушку великую,
Всю великую ту силу да нечистую.
Выходили мужички да тут черниговски,
Отворяли ворота да во Чернигов-град,
"Ты удаленький дородный добрый молодец,
А и славныя богатырь святорусский!"
Он пустил добра коня да богатырского,
Он поехал-то дорожкой прямоезжею.
Его добрый конь да богатырский
С горы на гору стал перескакивать,
С холмы на холму стал перамахивать,
Прямоезжею дорожкой во стольный Киев-град.