I wander thro' each charter'd street,
Near where the charter'd Thames does flow,
And mark in every face I meet
Marks of weakness, marks of woe.
In every cry of every Man,
In every Infant's cry of fear,
In every voice, in every ban,
The mind-forg'd manacles I hear.
How the chimney-sweeper's cry
Every black'ning church appals;
And the hapless soldiers sigh
Runs in blood down palace walls.
But most thro' midnight streets I hear
How the youthful harlot's curse
Blasts the new-born infant's tear,
And blights with plagues the marriage hearse.
Я брожу по каждой чартерной улице,
Рядом с тем местом, где чартерный Темза течет,
И отметьте в каждом лице, которое я встречаю
Знаки слабости, следы горя.
В каждом крике каждого человека,
В крике страха каждого Младенца,
В каждом голосе, в каждом бане,
Я слышу о забытых умом наручниках.
Как плачет трубочист
Каждая черная церковь ужасает;
И несчастные солдаты вздыхают
Бежит кровью по стенам дворца.
Но большинство улиц полночь я слышу
Как проклятие юной блудницы
Взрывает слезу новорожденного,
И разрушает чуму брачное катафалк