1.
Если где он и есть — этот странный летающий дом,
с занавеской и ветром в кровати, — лихой и горбатый,
то он был только там, где мы спали с тобою вдвоем,
как с отцом, как с сестрой, как с лисой, как с собакой и с братом,
через стенку с Васильевной Анной (соседкою) — в сердце моем.
— Я
тебя не отдам, — говорил, — я тебя никому не отдам,
в белых брюках твоих: ни грохочущим грузовикам,
ни случайности глупой, ни смерти, ни сожравшим твой мозг лопухам,
а вот девочке — с нежною шеей и именем Аня —
отдам.
Только слишком уж явно
лиса усмехнулась — в усы,
только были у нашей лисы два хвоста несведенной красы,
только слишком уж крупная рана — на шее у Ани цвела,
а сегодня Васильевна Анна — соседка — во сне умерла.
— Ты заметил,
как слишком по-русски
всю жизнь тосковала лиса? —
Улетает сегодня
лисица твоя в небеса.
one.
If where he is - this strange flying house,
with a curtain and wind in bed, dashing and hunchbacked,
he was only where we slept together with you
like a father, like a sister, like a fox, like a dog and a brother,
through the wall with Anna Vasilyevna (neighbor) - in my heart.
- I AM
I won’t give you back, - said, - I won’t give you to anyone,
in your white trousers: not to rattling trucks,
neither stupid accident, nor death, nor burdocks that gobbled up your brain,
but to the girl - with a tender neck and the name of Anya -
I will give.
Only too obvious
the fox smiled - in a mustache,
only our fox had two tails of unrequited beauty,
only too big a wound - Ani’s neck bloomed
and today, Vasilyevna Anna, a neighbor, died in a dream.
- You noticed,
how too Russian
has the fox been bored all his life? -
Flies away today
your fox to heaven.