Ты прошептала мне устало :
"Останься, милый, до утра.
Мы были вместе слишком мало".
Но я сказал, что мне пора.
Хотя, по правде, где-то лень,
И я ещё побыть не прочь,
Но у людей есть белый день,
А у солдата только ночь.
Упругий марш накоротке,
Рассвет - закат, закат - рассвет.
Как волкодав на поводке.
Ты мне - упрек, а я - совет :
Пока по улицам сирень,
Лови удачу, Евы дочь.
Ведь у людей есть белый день,
А у солдата только ночь.
А может завтра - смертный бой,
Поднимет роту командир,
И мы подохнем как один,
Полмира заслонив собой.
Землицы в жмень, на лица тень,
К обоям карточка на скотч.
Ведь у людей есть белый день,
А у солдата только ночь.
А у солдата только здесь,
А у солдата лишь сейчас.
Он будто на ладони весь
Перед тобой в урочный час,
Сломив пилотку набекрень,
Не осудить и не помочь.
You whispered to me tired:
"Stay, honey, till the morning.
We were together too little. "
But I said I should go.
Although, in truth, somewhere laziness,
And I still would not mind,
But people have a white day,
And the soldier only has night.
The elastic march is short-circuited,
Dawn - sunset, sunset - dawn.
Like a wolfhound on a leash.
You are a reproach to me, and I am a piece of advice:
By the streets lilac,
Good luck, Eve's daughter.
After all, people have a white day,
And the soldier only has night.
And maybe tomorrow - a mortal combat,
Lift the company commander,
And we will die like one
Half the world shielding itself.
Earthlings in Zhmen, on the face shadow,
To wallpaper card on the tape.
After all, people have a white day,
And the soldier only has night.
And the soldier only here
And the soldier only now.
It feels like a palm.
Before you at the appointed hour,
Breaking the cap on one side,
Do not condemn and do not help.