-------------
Ханна Каш
-------------
(Бертольд Брехт, перевод Давида Самойлова)
Am C
С глазами черней, чем омут речной,
D7 FMaj7
в юбчонке с десятком заплаток,
Am C
без ремесла, без гроша за душой,
D7 FMaj7
но с массой волос, что черной волной
C E7
спадала до черных пяток,
Am FMaj7
Явилась, дитя мое, Ханна Каш,
C E7
что накалывала фраеров,
Am FMaj7
пришла с ветрами и ушла, как мираж,
C E7 Am E7
в саванну по воле ветров.
У нее ни туфель, ни пары белья,
она даже молитвы не знала,
и серою кошкой, не имевшей жилья,
занесло ее в город, в гущу гнилья,
словно между дровами зажало.
Она мыла посуду за малый баш,
но не мылась сама добела,
и все же, дитя мое, Ханна Каш
почище других была.
Как-то ночью пришла в матросский кабак,
с глазами черней, чем омут,
и был там Дж. Кент среди прочих гуляк,
и с нею Джек-Нож покинул кабак,
оттого что чем-то был тронут.
И когда Дж. Кент, беспутный апаш,
чесался и щурил глаз,
тогда, дитя мое, Ханна Каш
под взглядом его тряслась.
Они стали близки там, где рыба и дичь,
там сошлись колеи их путей.
У них не было койки и дома, где жить.
И они не знали, где пищу добыть
и как называть детей.
Но пусть ветер и снег впадают в раж,
пусть саванну зальет потоп,
все равно, дитя мое, Ханна Каш
будет мужа любить по гроб.
Шериф говорит: он подонок и мразь.
Молочница: кончит он худо.
Но она говорит: уж раз я взялась,
то пусть он будет и подонок и мразь,
он муж мой. И я с ним буду.
И нету ей дела до драк и краж,
и простит она брехуна,
ей важно, дитя мое, Ханне Каш,
любит ли мужа она.
Там, где люлька стояла, -- ни крыши, ни стен,
их трепала беда постоянно,
но из года год они шли вместе с тем
из города в лес, где ветер свистел,
за ветром дальше -- в саванну.
И так идешь, покуда не сдашь,
сквозь ветер, туман и дым,
так шла, дитя мое, Ханна Каш
вместе с мужем своим.
Он рыбу крал, а она -- соль,
крала, ничуть не унизясь.
Но когда она варила фасоль,
у него на коленях ребенок босой
вслух читал катехизис.
Полсотни лет -- его верный страж,
и одна с ним душа и плоть.
Такова, дитя мое, Ханна Каш,
и да воздаст ей Господь.
-------------
Hanna Kas
-------------
(Bertolt Brecht, translated by David Samoilov)
Am C
With blacker eyes than river pool
D7 FMaj7
in a little skirt with a dozen patches,
Am C
without a craft, penniless,
D7 FMaj7
but with a mass of hair, that black wave
C E7
dropped to black heels
Am FMaj7
My child, Hanna Kas, has appeared,
C E7
that punched fraer,
Am FMaj7
came with the winds and went away like a mirage
C E7 Am E7
in the savannah by the will of the winds.
She has neither shoes nor a pair of linen
she didn't even know the prayers
and a gray cat that had no shelter,
brought it into the city, in the thick of rottenness,
as if between firewood squeezed.
She was washing dishes for a small bash,
but she didn’t wash herself whitewashed
and yet my child Hannah Kas
was cleaner than others.
One night she came to the sailor's tavern,
with eyes blacker than a pool
and there was J. Kent among the other revelers,
and with her Jack Knife left the tavern,
because he was touched by something.
And when J. Kent, dissolute apache,
Itching and squinting
then, my child, hanna kash
under his gaze shook.
They became close to where the fish and the game were,
there the rut of their ways met.
They did not have a cot and a house where to live.
And they did not know where to get food
and how to call children.
But let the wind and the snow fall into a rage,
let the savanna flood the flood
anyway, my child, Hanna Kas
will love her husband for the coffin.
The sheriff says: he is a scumbag and scum.
Thrush: he ends badly.
But she says: since I took it,
then let him be a scumbag and scum,
he is my husband And I will be with him.
And she doesn’t care about fights and thefts,
and she will forgive a liar
she cares, my child, Hanne Kas
Does she love her husband?
Where the cradle stood, - neither the roof, nor the walls,
their trouble was breaking all the time
but from year to year they went along with that
from the city to the forest where the wind whistled,
in the wind further - in the savannah.
And so you go, until you pass,
through the wind, fog and smoke,
so was my child, Hannah Kas
with her husband.
He stole a fish, and she - salt
stole, not stooping at all.
But when she cooked beans,
he has a barefoot child in his lap
I read the catechism out loud.
Fifty years - his faithful guardian
and one soul and flesh with it.
Such is my child, Hannah Kas,
and may the Lord reward her.