Он сперва рисовал
Упоенно и жирно
Кистью разил
Ткань дрянного холста
И на старом холсте
Всё визжало
Страшным криком свои
Раздирая уста
А потом он плясал
Непристойно и дико
Сокрушая палитры
Руками-плетьми
Он себя наказал
Нарисованным криком
И плевал киноварью
На холст и на мир
А потом он заплакал
Безвольно и тихо
Слезы капали в руки
На краске шипя
Он себя не нашел
В исковерканном крике
И нигде на холсте
Не нашел он себя
He first painted
Lush and fat
Brush Razil
Cheesy Canvas Fabric
And on the old canvas
Everything screamed
A terrible cry
Tearing mouth
And then he danced
Obscene and wild
Crushing Palettes
Hands-whips
He punished himself
Painted scream
And spit vermilion
On canvas and on the world
And then he cried
Limp and quiet
Tears fell into the hands
On hissing paint
He did not find himself
In a warped cry
And nowhere on canvas
He did not find himself