Lyrics гср - Но я бр
Views
70
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference гср - Но я бр, and also a translation of a song with a video or clip.
Сего дня я умру. В неубранстве квартиры.
Как большой броненосец, дредноут Худ.
Так на память легко два с двумя все равно четыре,
А один плюс один равно три у меня на слуху.
Это только ноябрь? Или смерть мне стучит с порога
Каблуками по старой доске скрипучей, -
Я давно не молился. Убого склонившись к богу
В образах и в надежде на лучший случай, -
Бог, помилуй. Мария, прости, я грешен.
Грешен самой больной из расплакавшихся недель.
Когда новой весной зацветет во дворе черешня,
Приноси мне черешню в постель, не впуская в дверь,
Беспокойный и нервный, опившийся зла Апрель.
Это только Ноябрь? - или больного мутит.
Врач склонился над койкой вороной, всмотревшись в разрез глаз.
Что вороне судьба. Она видела всякие судьбы.
И она никого не судит, лишь ворует любовь на час,
Час, как часть истечения времени до финала,
Когда каждый актер, представляя свою роль,
Направляется из-за кулис к залу
И склонившись он молится "Господи, Бог ты мой.
Ты мой бог. Был мой раб. Был услугой моих желаний.
Был утехой невольных снов. А теперь, я плачу за все.
Нарушая твои запреты о вечности, нарушая
Тишину в этом зале. И тонкий свод
Звезд на небе вибрируя разрешает,
Как диспетчер, исчерпывающий полет.
Это только ноябрь? Я лезу на стену с терном
Поржавевшей колючей проволоки в переулок
Счастья. Ты помнишь его, просторной
Площади пооклиная огромность не терпящую сутулых,
Но влюбленную в рыжий, что ржавчиной цвета крыши,
Разукрашивает серый и пасмурный город.
Если ты там, где есть, ты меня услышишь, -
Сего дня я умру. Но сегодня - не очень скоро.
Платье - шерсть, кашемир. Словно свитер, он соткан мягко,
Здесь четыре. Я спал, пропустив обед.
Мне приснилось. В трамвае одряхшем давка.
Если я куда еду - то еду, пожалуй, к тебе,
Уже несколько долгих и чуждых холодных лет.
Как большой броненосец, дредноут Худ.
Так на память легко два с двумя все равно четыре,
А один плюс один равно три у меня на слуху.
Это только ноябрь? Или смерть мне стучит с порога
Каблуками по старой доске скрипучей, -
Я давно не молился. Убого склонившись к богу
В образах и в надежде на лучший случай, -
Бог, помилуй. Мария, прости, я грешен.
Грешен самой больной из расплакавшихся недель.
Когда новой весной зацветет во дворе черешня,
Приноси мне черешню в постель, не впуская в дверь,
Беспокойный и нервный, опившийся зла Апрель.
Это только Ноябрь? - или больного мутит.
Врач склонился над койкой вороной, всмотревшись в разрез глаз.
Что вороне судьба. Она видела всякие судьбы.
И она никого не судит, лишь ворует любовь на час,
Час, как часть истечения времени до финала,
Когда каждый актер, представляя свою роль,
Направляется из-за кулис к залу
И склонившись он молится "Господи, Бог ты мой.
Ты мой бог. Был мой раб. Был услугой моих желаний.
Был утехой невольных снов. А теперь, я плачу за все.
Нарушая твои запреты о вечности, нарушая
Тишину в этом зале. И тонкий свод
Звезд на небе вибрируя разрешает,
Как диспетчер, исчерпывающий полет.
Это только ноябрь? Я лезу на стену с терном
Поржавевшей колючей проволоки в переулок
Счастья. Ты помнишь его, просторной
Площади пооклиная огромность не терпящую сутулых,
Но влюбленную в рыжий, что ржавчиной цвета крыши,
Разукрашивает серый и пасмурный город.
Если ты там, где есть, ты меня услышишь, -
Сего дня я умру. Но сегодня - не очень скоро.
Платье - шерсть, кашемир. Словно свитер, он соткан мягко,
Здесь четыре. Я спал, пропустив обед.
Мне приснилось. В трамвае одряхшем давка.
Если я куда еду - то еду, пожалуй, к тебе,
Уже несколько долгих и чуждых холодных лет.
I will die this day. In the disrepair of the apartment.
Like a big battleship, dreadnought Hood.
So on memory it is easy two with two all the same four,
And one plus one equals three at my ear.
Is it only November? Or death knocks on my doorstep
Heels on the old board creaky, -
I have not prayed for a long time. Ubogo bowing to God
In images and in the hope of the best case, -
God, have mercy. Mary, I'm sorry, I'm a sinner.
He is sinful the most sick of the weeping weeks.
When a new spring blooms in the courtyard of the sweet cherry,
Bring me the sweet cherry into the bed, not letting in the door,
Restless and nervous, sprinkled with evil April.
Is it only November? - or the patient is troubled.
The doctor leaned over the black crook, peering into the cut of his eyes.
That ravens fate. She saw all sorts of destinies.
And she does not judge anyone, only steals love for an hour,
An hour, as part of the expiration of time to the finals,
When each actor, representing his role,
It is directed from behind the scenes to the hall
And bowing he prays "Lord, my God you are.
You are my God. There was my slave. Was a service of my desires.
Was the joy of involuntary dreams. And now, I'm paying for everything.
Breaking your prohibitions on eternity, violating
Silence in this room. And a thin arch
The stars in the sky vibrating resolve,
As a dispatcher, an exhaustive flight.
Is it only November? I climb the wall with a thorn
Rusted barbed wire in the alley
Happiness. Do you remember it, spacious
The square is a huge hugeness that does not tolerate stooping,
But in love with a redhead that rusts the color of the roof,
Paints a gray and cloudy city.
If you are where you are, you will hear me, -
I will die this day. But today - not very soon.
The dress is wool, cashmere. Like a sweater, it is woven softly,
There are four. I slept after missing dinner.
I had a dream. In the tram a decrepit crush.
If I'm going anywhere, then I'm going to, perhaps, to you,
Already a few long and alien cold years.
Like a big battleship, dreadnought Hood.
So on memory it is easy two with two all the same four,
And one plus one equals three at my ear.
Is it only November? Or death knocks on my doorstep
Heels on the old board creaky, -
I have not prayed for a long time. Ubogo bowing to God
In images and in the hope of the best case, -
God, have mercy. Mary, I'm sorry, I'm a sinner.
He is sinful the most sick of the weeping weeks.
When a new spring blooms in the courtyard of the sweet cherry,
Bring me the sweet cherry into the bed, not letting in the door,
Restless and nervous, sprinkled with evil April.
Is it only November? - or the patient is troubled.
The doctor leaned over the black crook, peering into the cut of his eyes.
That ravens fate. She saw all sorts of destinies.
And she does not judge anyone, only steals love for an hour,
An hour, as part of the expiration of time to the finals,
When each actor, representing his role,
It is directed from behind the scenes to the hall
And bowing he prays "Lord, my God you are.
You are my God. There was my slave. Was a service of my desires.
Was the joy of involuntary dreams. And now, I'm paying for everything.
Breaking your prohibitions on eternity, violating
Silence in this room. And a thin arch
The stars in the sky vibrating resolve,
As a dispatcher, an exhaustive flight.
Is it only November? I climb the wall with a thorn
Rusted barbed wire in the alley
Happiness. Do you remember it, spacious
The square is a huge hugeness that does not tolerate stooping,
But in love with a redhead that rusts the color of the roof,
Paints a gray and cloudy city.
If you are where you are, you will hear me, -
I will die this day. But today - not very soon.
The dress is wool, cashmere. Like a sweater, it is woven softly,
There are four. I slept after missing dinner.
I had a dream. In the tram a decrepit crush.
If I'm going anywhere, then I'm going to, perhaps, to you,
Already a few long and alien cold years.