Lyrics Григорий Войнер - По тундре
Views
73
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Григорий Войнер - По тундре, and also a translation of a song with a video or clip.
Слова народные, музыка - Jah
Это было весною, зеленеющим маем,
Когда тундра проснулась, развернулась ковром;
Мы бежали с тобою, замочив вертухая,
Мы бежали из зоны — покати нас шаром!
По тундре, по железной дороге,
Где мчится скорый «Воркута-Ленинград»,
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не догнал автоматный заряд!
Лебединые стаи нам навстречу летели,
Нам на юг, им на север — каждый хочет в свой дом...
Эта тундра без края, эти редкие ели,
Этот день бесконечный, ног не чуя, бредём.
Дождик капал на рыла и на дула наганов,
Лай овчарок всё ближе, автоматы стучат;
Я тебя не увижу, моя родная мама —
Вохра (2) нас окружила, «Руки в гору!» кричат.
В дохлом северном небе ворон кружит и карчет,
Не бывать нам на воле, жизнь прожита зазря;
Мать-старушка узнает и тихонько заплачет:
У всех дети как дети, а её — в лагерях!
Поздно ночью затихнет наш барак после шмона,
Мирно спит у параши« доходяга-марксист;
Предо мной, как икона, запретная зона,
А на вышке маячит очумелый чекист.
Это было весною, зеленеющим маем,
Когда тундра проснулась, развернулась ковром;
Мы бежали с тобою, замочив вертухая,
Мы бежали из зоны — покати нас шаром!
По тундре, по железной дороге,
Где мчится скорый «Воркута-Ленинград»,
Мы бежали с тобою, опасаясь погони,
Чтобы нас не догнал автоматный заряд!
Лебединые стаи нам навстречу летели,
Нам на юг, им на север — каждый хочет в свой дом...
Эта тундра без края, эти редкие ели,
Этот день бесконечный, ног не чуя, бредём.
Дождик капал на рыла и на дула наганов,
Лай овчарок всё ближе, автоматы стучат;
Я тебя не увижу, моя родная мама —
Вохра (2) нас окружила, «Руки в гору!» кричат.
В дохлом северном небе ворон кружит и карчет,
Не бывать нам на воле, жизнь прожита зазря;
Мать-старушка узнает и тихонько заплачет:
У всех дети как дети, а её — в лагерях!
Поздно ночью затихнет наш барак после шмона,
Мирно спит у параши« доходяга-марксист;
Предо мной, как икона, запретная зона,
А на вышке маячит очумелый чекист.
Words folk, music - Jah
It was a spring, a green May,
When the tundra woke up, she turned around with a carpet;
We fled with you,
We fled the zone - roll us a ball!
On the tundra, by rail,
Where the speedy "Vorkuta-Leningrad" rushes,
We fled with you, for fear of chasing,
That we did not catch up with the automatic charge!
Swans flocked to meet us,
To us to the south, to them to the north - everyone wants to his house ...
This tundra without edge, these rare spruce,
This day is endless, my legs are not feeling, we are delirious.
The rain fell on the snout and on the muzzle of the revolvers,
Lai Shepherd is getting closer, machine guns are beating;
I will not see you, my own mother -
Vohra (2) surrounded us, "Hands up the hill!" Scream.
In the dead northern skies the crow rides and karchet,
Not to be with us in the wild, life is lived in vain;
Mother-old woman will know and cry softly:
At all children as children, and it - in camps!
Late at night, our barrack will cease after the shmona,
Peacefully asleep at the parachute, "the goner is a Marxist;
Before me, like an icon, the forbidden zone,
And on the tower looms an odd Chekist.
It was a spring, a green May,
When the tundra woke up, she turned around with a carpet;
We fled with you,
We fled the zone - roll us a ball!
On the tundra, by rail,
Where the speedy "Vorkuta-Leningrad" rushes,
We fled with you, for fear of chasing,
That we did not catch up with the automatic charge!
Swans flocked to meet us,
To us to the south, to them to the north - everyone wants to his house ...
This tundra without edge, these rare spruce,
This day is endless, my legs are not feeling, we are delirious.
The rain fell on the snout and on the muzzle of the revolvers,
Lai Shepherd is getting closer, machine guns are beating;
I will not see you, my own mother -
Vohra (2) surrounded us, "Hands up the hill!" Scream.
In the dead northern skies the crow rides and karchet,
Not to be with us in the wild, life is lived in vain;
Mother-old woman will know and cry softly:
At all children as children, and it - in camps!
Late at night, our barrack will cease after the shmona,
Peacefully asleep at the parachute, "the goner is a Marxist;
Before me, like an icon, the forbidden zone,
And on the tower looms an odd Chekist.