Lyrics Геннадий Викторович Жуков - Воспоминание о сердце
Views
51
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Геннадий Викторович Жуков - Воспоминание о сердце, and also a translation of a song with a video or clip.
Воспоминания о сердце
На обходе ему промолчали врачи: обречен.
Он услышал молчанье, сказал: «Что вы, братцы, ей-богу...»
Только пальцами дрогнул, так, словно он был обручен,
Будто вросшее в палец кольцо отдирал понемногу...
Ему будет сиделка до звезд мои сказки читать,
Утирая роток (как куриное крылышко гложет...),
И поскольку до ночи он к смерти привыкнуть не сможет,
То к шагреневой жизни решит он с утра привыкать.
В поселковой больнице, с тоской на четыре окна,
Только тайный свидетель увидит с обложки журнала,
Как под сердце толкнет проржавевшую груду металла
Проскользнувшая - мимо уснувшей сиделки - война.
И когда понесут его утром на ту половину,
Что рукою подать, а оттуда — и взглядом — не сметь,
Буду долго глядеть санитару в озябшую спину
Я — не видевший жизни... А нынче увидевший смерть.
...Безмятежное тело таскало под сердцем беду.
Волочилась война по пятам, как настырная сводня.
Где убит ты, солдат? Ты, что умер на койке сегодня?
Ты, что умер сейчас... — все смешалось — в том дальнем году?!
Где убит я — солдат? Я — что улицей долгой бегу?
Я — что книги купил? Я — что хлеб покупаю на сдачу?
Я — что нынче курю, и кричу, и смеюсь, и судачу —
Мол, к шагреневой жизни привыкнуть никак не могу...
Я кольнувшее сердце холодной ладонью беру —
Отчего так недолго живем? Так отчаянно мало?
Верно, что-то и мы прикрываем собой от металла,
А иначе — зачем же умрем мы? Зачем я умру?
1979 г. Ростов-на-Дону
На обходе ему промолчали врачи: обречен.
Он услышал молчанье, сказал: «Что вы, братцы, ей-богу...»
Только пальцами дрогнул, так, словно он был обручен,
Будто вросшее в палец кольцо отдирал понемногу...
Ему будет сиделка до звезд мои сказки читать,
Утирая роток (как куриное крылышко гложет...),
И поскольку до ночи он к смерти привыкнуть не сможет,
То к шагреневой жизни решит он с утра привыкать.
В поселковой больнице, с тоской на четыре окна,
Только тайный свидетель увидит с обложки журнала,
Как под сердце толкнет проржавевшую груду металла
Проскользнувшая - мимо уснувшей сиделки - война.
И когда понесут его утром на ту половину,
Что рукою подать, а оттуда — и взглядом — не сметь,
Буду долго глядеть санитару в озябшую спину
Я — не видевший жизни... А нынче увидевший смерть.
...Безмятежное тело таскало под сердцем беду.
Волочилась война по пятам, как настырная сводня.
Где убит ты, солдат? Ты, что умер на койке сегодня?
Ты, что умер сейчас... — все смешалось — в том дальнем году?!
Где убит я — солдат? Я — что улицей долгой бегу?
Я — что книги купил? Я — что хлеб покупаю на сдачу?
Я — что нынче курю, и кричу, и смеюсь, и судачу —
Мол, к шагреневой жизни привыкнуть никак не могу...
Я кольнувшее сердце холодной ладонью беру —
Отчего так недолго живем? Так отчаянно мало?
Верно, что-то и мы прикрываем собой от металла,
А иначе — зачем же умрем мы? Зачем я умру?
1979 г. Ростов-на-Дону
Heart memories
On the round he was silent for the doctors: doomed.
He heard silence, said: "What are you, brothers, by God ..."
He just flinched with his fingers, as if he were engaged,
As if a ring ingrown into a finger was tearing off a little ...
He will be a nurse until the stars read my fairy tales,
Wiping the mouth (as the chicken wing gnaws ...),
And since he cannot get used to death until nightfall,
Then he decides to get used to shagreen life in the morning.
In the village hospital, with a longing for four windows,
Only a secret witness will see on the cover of the magazine,
As under the heart pushes rusted pile of metal
Slip-past the sleeping nurse - war.
And when they carry him in the morning to that half,
With a hand to give, and from there - and with a glance - do not dare,
I will be a long time to watch the nurse on the chilled back
I am the one who has not seen life ... But now he has seen death.
... The serene body dragged under the heart of trouble.
War dragged on the heels, like an annoying pimp.
Where are you killed, soldier? Are you dead in bed today?
Are you dead now ... - everything is mixed up - in that distant year ?!
Where am I killed - a soldier? I - that street long run?
I - what books did I buy? I - that I buy bread for delivery?
I - that now I smoke, and scream, and laugh, and gossip -
Like, I can’t get used to shagreen life ...
I take a pricked heart with a cold palm -
Why so long live? So desperately little?
True, something and we cover ourselves from the metal,
Otherwise, why should we die? Why am I going to die?
1979 Rostov-on-Don
On the round he was silent for the doctors: doomed.
He heard silence, said: "What are you, brothers, by God ..."
He just flinched with his fingers, as if he were engaged,
As if a ring ingrown into a finger was tearing off a little ...
He will be a nurse until the stars read my fairy tales,
Wiping the mouth (as the chicken wing gnaws ...),
And since he cannot get used to death until nightfall,
Then he decides to get used to shagreen life in the morning.
In the village hospital, with a longing for four windows,
Only a secret witness will see on the cover of the magazine,
As under the heart pushes rusted pile of metal
Slip-past the sleeping nurse - war.
And when they carry him in the morning to that half,
With a hand to give, and from there - and with a glance - do not dare,
I will be a long time to watch the nurse on the chilled back
I am the one who has not seen life ... But now he has seen death.
... The serene body dragged under the heart of trouble.
War dragged on the heels, like an annoying pimp.
Where are you killed, soldier? Are you dead in bed today?
Are you dead now ... - everything is mixed up - in that distant year ?!
Where am I killed - a soldier? I - that street long run?
I - what books did I buy? I - that I buy bread for delivery?
I - that now I smoke, and scream, and laugh, and gossip -
Like, I can’t get used to shagreen life ...
I take a pricked heart with a cold palm -
Why so long live? So desperately little?
True, something and we cover ourselves from the metal,
Otherwise, why should we die? Why am I going to die?
1979 Rostov-on-Don