Черный шелк над землей ты расшил серебром.
Вновь беззвучный мотив ни о ком, ни о чём.
И как небо душа, то чиста, то темна...
Дивной арфой воспет миг волшебного сна.
Да услышит луна песнь высоких небес,
Да поможет тебе, сын богов и чудес,
Но вновь глаза опустив, от чего ж ты стоишь?
Струн касаясь, опять безутешно молчишь.
Воссияет твой путь, песня древних морей,
Изумрудных лесов и бескрайних полей.
Прикоснись же к душе, что тоскует вдали
Провожая печалью своей корабли?
Да услышит луна песнь высоких небес,
Да поможет тебе, сын богов и чудес,
Но вновь глаза опустив, от чего ж ты стоишь?
Струн касаясь, опять безутешно молчишь.
Black silk above the ground you embroidered with silver.
Again, the silent motive about anyone, about anything.
And as the sky is a soul, it is pure, it is dark ...
A marvelous harp is glorified by a moment of magical sleep.
May the moon hear the song of the high heavens
May the son of gods and wonders help you
But once again lowering his eyes, why are you standing?
Strings touching, again inconsolably silent.
Your way will shine, the song of the ancient seas,
Emerald forests and endless fields.
Touch the soul that longs for
Seeing your ships with the sorrow?
May the moon hear the song of the high heavens
May the son of gods and wonders help you
But once again lowering his eyes, why are you standing?
Strings touching, again inconsolably silent.