Y a une époque on écoutait les clash,
y a une époque volutes dans les cafés,
y a une époque on était Solidarnosc.
I live by the river.
Y a une époque on était rouge au cœur,
ouais sans parti mais partisans de l'âme,
y a une époque on était bleu des flammes.
I live by the river, I live by the river.
Uniformisées nos éducations
toujours entre le blé et le pognon.
Les mômes ne rêvent plus de marcher sur les lunes,
ils rêvent de savoir comment s'faire de la thune.
Y a une époque les filles avaient le poing levé
aujourd'hui c'est plutôt culotte baissée.
Quand je serai grande moi j'srai poupée gonflable
pour des millions à se branler sur mon âme sur la toile.
Y a une époque on rêvait d'autre chose,
autre chose que des Dieux des communautés.
Aujourd'hui c'est tous différents dans la même merde,
aujourd'hui c'est chacun sa gueule et j't'emmerde.
Y a une époque on avait feu des idées,
y a une époque on osait liberté.
Aujourd'hui on ose plus que sauver son cul
en marchant sur celui d'à côté.
Y a une époque Paris c'était Paris,
y a une époque les filles étaient jolies,
y a une époque quoi te dire, on rêvait,
y a une époque nos luttes, dans les cafés.
En cendres au fond d'un cendrier,
bébé y a quelque chose de louche
toi tu rentres plus dans les bars,
t'es partie dans la fumée.
Quand on se partageait la flamme,
toi et moi, de bouche en bouche.
Et nos bouches orphelines
qui ont plus rien à sucer
qu'à mouiller dans le vide
bébé tu m'as laissé tout seul.
Tu sais me manqueront toujours
ces nuits où tu disais
allume-moi, allume-moi,
fais moi venir entre les lèvres
et puis brûler à planer jusqu'à mourir dans la bouche
jusqu'à mourir dans la bouche, jusqu'à mourir, jusqu'à
mourir .
A la lumière de nos amours
comme un mégot sur du velours
en cendres au fond d'un cendrier,
il faudra bien mourir et me finir entre tes lèvres,
quand dans le ciel on se soulève
contre la gravité du monde,
mon amour quand tu tires,
quand tu fais brûler l'oxygène,
quand tu fais du bien dans la veine,
quand tu consommes et tu consumes,
quand on parle avec Dieu,
quand de nos feux c'est l'extinction
de l'incendie à l'horizon,
quand j'ai plus le choix que m'éteindre, rallume-moi,
rallume-moi, rallume-moi, rallume-moi.
T'es ma nicotine, t'es mon oxygène, t'es mon allumeuse,
quand tu creuses ma tombe.
T'es ma nicotine, t'es mon oxygène, t'es mon allumeuse,
quand tu creuses ma tombe,
quand je te prends quand je t'allume toi tu veux que
j'avale, quand t'as le feu au bout de toi, toi tu dis j'ai
pas mal.
Quand je te prends quand je t'allume toi tu veux que
j'avale, quand t'as le feu au bout de toi, toi tu dis j'ai
pas mal.
Dans la violence de nos amours, sûr, en mégot sur du
velours nous partirons dans la fumée, mon amour les yeux
fermés.
Je te respire et tu m'inspires jusqu'à nos expirations .
Où allons-nous, le savons-nous, non sûrement pas en
France.
Mon amour dans les lieux publics on a viré délinquance,
finies les soirées enfumées et les gitanes qui dansent.
Et les gitanes qui dansent, et les gitanes qui dansent .
I live by the river (x4)
Было время, когда мы слушали столкновения,
в кафе есть волыты времени,
было время, когда мы были «Солидарностью».
Я живу у реки.
Было время, когда мы были красными в сердце,
да без вечеринки, но в пользу души,
было время, когда мы были в голубом пламени.
Я живу у реки, я живу у реки.
Стандартизировали наши образования
всегда между пшеницей и тестом.
Дети больше не мечтают гулять по лунам,
они мечтают знать, как сделать чай.
Было время, когда девушки поднимали кулаки
сегодня это скорее трусы опущены.
Когда я вырасту, я уверен, что я надувная кукла
для миллионов мастурбировать на моей душе в Интернете.
Было время, когда мы мечтали о чем-то другом,
кроме богов общин.
Сегодня все по-другому в одном и том же дерьме,
сегодня у всех на устах и мне скучно.
Было время, когда у нас были идеи огня,
Есть время, когда мы осмелились на свободу.
Сегодня мы смеем больше, чем сохранить свою задницу
ходить по соседству.
Было время, когда Париж был Парижем,
было время, когда девушки были красивыми,
есть время, чтобы сказать вам, мы мечтали,
есть время нашей борьбы в кафе.
В пепле на дне пепельницы,
ребенок это что-то подозрительное
ты возвращаешься в бары,
Вы оставили в дыму.
Когда мы разделили пламя,
ты и я, из уст в уста.
И наши сиротские рты
кому больше нечего сосать
только намочить в пустоте
детка, ты оставил меня в покое.
Я всегда буду скучать по тебе
те ночи, когда ты сказал
включи меня, включи меня,
поднеси меня к губам
а затем гореть до тех пор, пока вы не умрете во рту
пока ты не умрешь во рту, пока ты не умрешь, пока ты
умереть.
В свете нашей любви
как попка на бархате
в пепле на дне пепельницы,
надо будет хорошо умереть и покончить со мной между твоих губ,
когда в небе мы поднимаемся
против тяжести мира,
моя любовь, когда ты стреляешь,
когда вы сжигаете кислород,
когда ты делаешь добро в вене,
когда вы потребляете, и вы потребляете,
когда мы говорим с Богом,
когда от нашего огня это вымирание
огонь на горизонте,
когда у меня есть больше выбора, чем выключить меня, включи меня снова,
Зажги меня снова, зажги меня снова, зажги меня снова.
Ты мой никотин, ты мой кислород, ты мой дразнишь,
когда ты копаешь мою могилу.
Ты мой никотин, ты мой кислород, ты мой дразнишь,
когда ты копаешь мою могилу,
когда я возьму тебя, когда я включу тебя, ты хочешь, чтобы
Я сглатываю, когда у тебя в конце огонь, ты говоришь, что я
не плохо
Когда я возьму тебя, когда я включу тебя, ты хочешь этого
Я сглатываю, когда у тебя в конце огонь, ты говоришь, что я
не плохо
В насилии нашей любви, конечно же, в зад
бархат мы оставим в дыму, любимые глаза
закрыты.
Я дышу тобой, а ты вдохновляешь меня на наши истечения.
Куда мы идем, мы знаем это, не обязательно в
Франция.
Моя любовь в общественных местах превратилась в преступность,
дымные вечера и танцующие цыгане закончились.
И танцующие цыгане и танцующие цыгане.
Я живу у реки (х4)