Как засмотрится мне нынче, как задышится?
Воздух крут перед грозой, крут да вязок.
Что споётся мне сегодня, что услышится?
Птицы вещие поют, да все из сказок.
Птица Сирин мне радостно скалится,
Веселит, зазывает из гнёзд,
А на против тоскует, печалится,
Травит душу чудной Алконост.
Словно семь заветных струн, зазвенели в свой черёд,
То мне птица Гамаюн надежду подаёт.
В синем небе колокольнями проколотом
Медный колокол, медный колокол
Толь возрадовался, толи осерчал
Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще Господь замечал.
Я стою, как перед вечной загадкою,
Пред великой да сказочной страною,
Перед солоно да горько, кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.
Грязью чавкая жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена.
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна.
Словно семь заветных лун на пути моём встаёт,
То мне птица Гамаюн надежду подаёт.
Душу сбитую утратами да тратами,
Душу стёртую перекатами,
Если до крови лоскут истончал,
Залатаю золотыми я заплатами,
Чтобы чаще Господь замечал.
How will I look now?
The air is steep before a thunder-storm, steep and mating.
What will I sing today, what will I hear?
Birds singing prophets, but all of fairy tales.
The Syrian bird greets me joyfully,
He cheers, calls from nests,
And on the contrary, he yearns, mourns,
The soul of the wonderful Alconist is poisonous.
Like seven cherished strings, rang in their turn,
Then the bird Gamayun gives me hope.
In the blue sky, the bell towers pierced
Copper bell, copper bell
Tole rejoiced, he was angry
Domes in Russia are covered with pure gold,
To the Lord often noticed.
I stand, as before an eternal mystery,
Before the great and fairy-tale country,
Before salty and bitter, sweet and sour,
Blue, spring, rye.
Grimy champing fatty and rusty,
The horses are stitching through the stirrups.
But they lead me to a sleepy state,
What is limp, swollen from sleep.
As if the seven treasured moons on my way rise,
Then the bird Gamayun gives me hope.
Soul beaten by losses and waste,
The soul was wiped off by rushes,
If the flap is thinned to the blood,
I patch gold with patches,
To the Lord often noticed.