Вниз по матушке по Волге,
От крутых красных бережков,
Разыгралася погода,
Погодушка верховая;
Ничего в волнах не видно,
Одна лодочка чернеет,
Никого в лодке не видно,
Только парусы белеют.
На гребцах шляпы чернеют,
Кушаки на них алеют.
На корме сидит хозяин,
Сам хозяин во наряде,
Во коричневом кафтане,
В перюиновом камзоле,
В алом шелковом платочке,
В черном бархатном картузе;
На картузе козыречек,
Сам отецкий он сыночек.
Уж как взговорит хозяин:
«И мы грянемте, ребята,
Вниз по матушке по Волге,
Ко Аленину подворью,
Ко Ивановой здоровью».
Аленушка выходила,
Свою дочку выводила,
Таки речи говорила:
«Не прогневайся, пожалуй,
В чем ходила, в том и вышла.
В одной тоненькой рубашке
И в кумачной телогрейке».
<1770>
Down Mother Volga
From the steep red banks
The weather has rained
Horseback;
Nothing is visible in the waves
One boat turns black
No one is visible in the boat
Only the sails turn white.
Hats turn black on rowers
Sashes are reddened on them.
The master sits at the stern,
The owner himself in the outfit
In a brown caftan
In a peruvian camisole,
In a scarlet silk scarf
In a black velvet cap;
On the cap of the visors
He’s the father’s son himself.
Oh, as the owner says:
"And we gonna come on guys
Down Mother Volga
To Alenin Compound,
To Ivanova’s health. ”
Alyonushka was leaving
Brought out her daughter,
Taki spoke:
"Do not be angry, perhaps
In what went, in that and left.
In one thin shirt
And in a cotton padded jacket. ”
<1770>