Вадим Егоров
КАДАШИ
А. Сперанскому
Над Москвою-рекой шар закатный и алый,
И Кремля купола так горят – хоть туши...
Кадаши, Кадаши – заповедничек малый
В переулках Москвы, в закоулках души.
Злые ливни веков по Москве барабанят,
Но не трогают в замоскворецкой тиши
Кадашевский тупик, Кадашевские бани,
Кадашевскую глушь, Кадаши, Кадаши...
Здесь над царской парчой колдовали ткачихи,
Здесь свои сундуки набивали скупцы,
И пивали чаи молодые купчихи,
И бивали купчих молодые купцы.
Здесь росли по иным домостроям и меркам,
Здесь умели врага выпроваживать вон,
И к заутрене шли в Воскресенскую церковь
Под хрустальный ее, под малиновый звон.
Наш грубеющий слух и поныне ласкают,
Оставляя в душе несмываемый след,
Моховая, Манеж, Маросейка, Тверская,
И Остоженки гул, и Пречистенки свет.
Сколько новых имен полнят города улей!
Этих новшеств во мне не взойдут семена:
Имена городов и названия улиц
Неизменны во мне, как людей имена.
...Вот еще один день мы с тобой отдышали.
Ухожу, ухожу, и наказ мой таков:
Кадаши, Кадаши, – дай вам Бог Кадашами
Быть векам вопреки и во веки веков.
Чтоб стояли всегда в серой утренней рани –
Так стары, так обшарпаны, так хороши –
Кадашевский тупик, Кадашевские бани,
Кадашевская глушь, Кадаши, Кадаши...
Февраль 1984
Vadim Egorov
KADASHI
A. Speransky
Above the Moskva River, the ball is sunset and scarlet,
And the Kremlin domes burn so much - even carcasses ...
Kadashi, Kadashi - small nature reserve
In the streets of Moscow, in the back streets of the soul.
Evil showers of centuries in Moscow are drumming,
But do not touch in Zamoskvoretskaya silence
Kadashevsky dead end, Kadashevsky baths,
Kadashevsky wilderness, Kadashi, Kadashi ...
Here weavers conjured over the royal brocade,
The tricksters stuffed their trunks here,
And the young merchant women were drinking tea,
And the merchants beat the young merchants.
Here they grew up according to other houses and measures,
Here they knew how to get the enemy out,
And to matins went to the Resurrection Church
Under her crystal, under the crimson clink.
Our rude hearing still caresses,
Leaving an indelible mark in my soul,
Mokhovaya, Manege, Maroseika, Tverskaya,
And Ostozhenki hum, and Prechistenki light.
How many new names fill the city hive!
These innovations will not produce seeds in me:
City names and street names
People in me are unchanging, as people names.
... Here's another day, we took a rest.
I leave, I leave, and my order is this:
Kadashi, Kadashi, - God give you Kadashi
To be centuries in spite of and for ever and ever.
To always stand in the gray morning wound -
So old, so shabby, so good -
Kadashevsky dead end, Kadashevsky baths,
Kadashev's backwoods, Kadashi, Kadashi ...
February 1984