To be a fish !
So utterly without misgiving
To be a fish
In the waters.
Loveless, and so lively!
Born before God was love,
Or life knew loving.
Beautifully beforehand with it all.
Admitted, they swarm in companies,
Fishes.
They drive in shoals.
But soundless, and out of contact.
They exchange no word, no spasm, not even anger.
Not one touch.
Many suspended together, forever apart.
Each one alone with the waters, upon one wave with the rest.
A magnetism in the water between them only.
I saw a water-serpent swim across the Anapo,
And I said to my heart, look, look at him!
With his head up, steering like a bird!
He’s a rare one, but he belongs…
But sitting in a boat on the Zeller lake
And watching the fishes in the breathing waters
Lift and swim and go their way—
I said to my heart, who are these?
And my heart couldn’t own them…
A slim young pike, with smart fins
And grey-striped suit, a young cub of a pike
Slouching along away below, half out of sight,
Like a lout on an obscure pavement…
Aha, there’s somebody in the know!
But watching closer
That motionless deadly motion,
That unnatural barrel body, that long ghoul nose,…
I left off hailing him.
I had made a mistake, I didn’t know him,
This grey, monotonous soul in the water,
This intense individual in shadow,
Fish-alive.
I didn’t know his God,
I didn’t know his God.
Which is perhaps the last admission that life has to wring
out of us.
I saw, dimly,
Once a big pike rush.
And small fish fly like splinters.
And I said to my heart, there are limits
To you, my heart;
And to the one God.
Fish are beyond me.
Other Gods
Beyond my range… gods beyond my God. .
They are beyond me, are fishes.
I stand at the pale of my being
And look beyond, and see
Fish, in the outerwards,
As one stands on a bank and looks in.
I have waited with a long rod
And suddenly pulled a gold-and-greenish, lucent fish from
below,
And had him fly like a halo round my head,
Lunging in the air on the line.
Unhooked his gorping, water-horny mouth.
And seen his horror-tilted eye,
His red-gold, water-precious, mirror-flat bright eye;
And felt him beat in my hand, with his mucous, leaping
life-throb.
And my heart accused itself
Thinking: I am not the measure of creation.
This is beyond me, this fish.
His God stands outside my God.
And the goId-and-green pure lacquer-mucus comes off in my
hand.
And the red-gold mirror-eye stares and dies,
And the water-suave contour dims.
But not before I have had to know
He was born in front of my sunrise.
Before my day.
He outstarts me.
And I, a many-fingered horror of daylight to him,
Have made him die.
Fishes,
With their gold, red eyes, and green-pure gleam, and
under-gold.
And their pre-world loneliness,
And more-than-lovelessness.
And white meat;
They move in other circles.
Outsiders.
Water-wayfarers.
Things of one element.
Aqueous,
Each by itself.
Cats, and the Neapolitans,
Sulphur sun-beasts.
Thirst for fish as for more-than-water;
Water-alive
To quench their over-sulphureous lusts.
But I, I only wonder
And don’t know.
I don’t know fishes.
In the beginning
Jesus was called The Fish.
And in the end.
-----------------
From “Birds, Beasts, And Flowers: Poems By D. H. Lawrence.”
Быть рыбой!
Так совершенно без опасений
Быть рыбой
В водах.
Безвкусно, и так живая!
Родился до Бога, который был любовью,
Или жизнь знала любящую.
Красиво заранее со всем этим.
Признались, они роятся в компаниях,
Рыбы.
Они едут в косяках.
Но беззвучно и не контакт.
Они не обмениваются ни слова, нет спазма, даже гнева.
Ни одного прикосновения.
Многие приостановлены вместе, навсегда.
Каждый наедине с водой, на одной волне с остальными.
Магнетизм в воде между ними только.
Я увидел, как водяной сперф, плавал через Анапо,
И я сказал своему сердцу, посмотри, посмотри на него!
С головой вверх, руль, как птица!
Он редкий, но он принадлежит ...
Но сидя в лодке на озере Зеллер
И наблюдать за рыбами в дыхательных водах
Поднимай и плавай и иди свой путь -
Я сказал своему сердцу, кто это?
И мое сердце не могло владеть ими ...
Тонкая молодая щука, с умными плавниками
И костюм с серой, молодой детеныш щуки
Сесть вниз внизу, наполовину вне поля зрения,
Как навеса на неясном тротуаре ...
Ага, есть кто -то в курсе!
Но смотреть ближе
Это неподвижное смертельное движение,
Это неестественное бочковое тело, этот длинный упыльный нос,…
Я остановился, как его.
Я сделал ошибку, я его не знал,
Эта серая монотонная душа в воде,
Этот интенсивный человек в тени,
Рыба-алю.
Я не знал Его Бога,
Я не знал Его Бога.
Что, пожалуй, последнее признание, которое жизнь должна вырвать
из нас.
Я видел, смутно,
Однажды большой щука.
И маленькая рыба летает как осколки.
И я сказал мне, что есть пределы
Тебе, мое сердце;
И единственному Богу.
Рыба вне меня.
Другие боги
За пределами моего диапазона ... боги за пределами моего Бога. Анкет
Они вне меня, рыбы.
Я стою на бледном из своего существа
И посмотри за пределы и посмотри
Рыба, во внешней стороне,
Как кто -то стоит на банке и смотрит.
Я ждал с длинным стержнем
И внезапно вытащил золотую и-зеленую рыбу из
ниже,
И заставил его летать как ореол вокруг моей головы,
Выпав в воздух на линии.
Отцепил свой рот водяной рот.
И видел его ужасный наклонный глаз,
Его красное золото, благодарственное, зеркальное ярко-флетное глаз;
И почувствовал, как он бил в моей руке, со своим слизистым, прыгающим
Life-Trop.
И мое сердце обвинило себя
Думая: я не мера творения.
Это вне меня, эта рыба.
Его Бог стоит вне моего Бога.
И годичный чистый лак-сук
рука.
И красно-золотые зеркальные глаза смотрят и умирают,
И контурные контуры с водой.
Но не раньше, чем мне пришлось знать
Он родился перед моим восходом солнца.
До моего дня.
Он превышает меня.
И я, ужас, ужас дневного света,
Заставили его умереть.
Рыбы,
С их золотом, красными глазами и блеском зеленой пары, и
подставка.
И их одиночество перед миром,
И более непревзойденность.
И белое мясо;
Они движутся в других кругах.
Посторонние.
Водяные платежи.
Вещи одного элемента.
Водный,
Каждый сам по себе.
Кошки и неаполитанец,
Сера Солнца.
Жажда рыбы, как для более чем вода;
Вода
Утолить их чрезмерную жажду.
Но я только удивляюсь
И не знаю.
Я не знаю рыб.
В начале
Иисуса называли рыбой.
И в конце концов.
------------------
Из «Птиц, зверей и цветов: стихи Д. Х. Лоуренса».