Hогу на ногу - Черный Лукич,
Палец поперек - сухие губы.
Мальчик в зипуне - маленький старик.
Грянули марш зеленые трубы.
Мы из Кронштадта,
Мы из Кронштадта...
Возле сортира латышский стрелок,
Красные звезды на серой папахе.
Зорко глядит, чтоб не убег.
Трудно вязать петлю из рубахи.
Белые ноги на белом снегу,
Тело распухло, и все непонятно.
Будет весна, и я убегу.
Голос хрустящий, обрубок невнятный.
Ногу на ногу Черный Лукич.
Пасть поперек, сухие губы.
Мальчик в зипуне, маленький старик.
Грянули марш зеленые трубы.
Мы из Кронштадта.
Мы из Кронштадта.
I can stand on my foot - Black Lukich,
A finger across - dry lips.
The boy in the zip-pen is a little old man.
The green pipes rushed off the march.
We are from Kronstadt,
We are from Kronstadt ...
Near the toilet the Latvian shooter,
Red stars on a gray papakha.
Zorko looks, so he does not run away.
It is difficult to knit a loop from a shirt.
White feet on white snow,
The body is swollen, and everything is unclear.
There will be spring, and I will run away.
The voice is crispy, the stump is indistinct.
Leg to foot Black Lukich.
The mouth is across, dry lips.
A boy in a winter coat, a little old man.
The green pipes rushed off the march.
We are from Kronstadt.
We are from Kronstadt.