Lyrics Брамс - Интермеццо b-moll
Views
41
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Брамс - Интермеццо b-moll, and also a translation of a song with a video or clip.
"Возвращаясь ко второму интермеццо соч. 117 b-moll, мы сближаем его в характеристике и постижении с интермеццо соч. 119, № 2, e-moll.
И в том и в другом интермеццо как бы исчезает «земное тяготение». Интермеццо b-moll находит свою тонику лишь в предпоследнем такте сочинения, в такте 84-м, скитаясь в загадочно-сумрачных, то горьких и горестных, то мгновенно-неожиданных, призрачно-светлых интонациях. Сквозь все сочинение слышится тревога.
Многие замечательные примеры образов тревоги мы, конечно, имеем в поэзии; вспомним Евгения в «Медном всаднике»:
Он оглушен был шумом внутренней тревоги.
И Ленау, и Блока, и Пастернака и вот: «Ветер» – небольшой цикл о Блоке – именно Пастернака, в особенности конец:
Блок ждал этой бури и встряски.
Ее огневые штрихи
Боязнью и жаждой развязки
Легли в его жизнь и стихи.
Однако, где тревога, там и ее источник: искание правды в целом, удивление, вопрошанье, поиски и своего жребия и разгадки причины скорби мира («Causa mali») и вообще непостижимых ему тайн вселенной.
В этом лирико-философском плане мы и сближаем оба эти интермеццо. Но и они различны: интермеццо соч. 117, № 2, не находя до конца своей тоники, получает как бы призрачное утешение в середине в тактах <22–38>, в Des-dur’e, как бы и мы можем вспомнить:
Офелия гибла и пела,
И пела, сплетая венки,
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.
(А. Фет <«Офелия гибла и пела…»>)
В призрачной фантастичности своей предсмертной песни Офелия обрела утешение Иной Реальности.
А мы с вами – дарованную нам Брамсом остановку – подобие покоя – среди того потока бытия, что Анна Ахматова обозначила «Бегом времени»..."
М. Юдина. Шесть интермеццо Иоганесса Брамса. // Мария Вениаминовна Юдина: Статьи. Воспоминания. Материалы / Составление, подготовка текста и примечания А. М. Кузнецова. М.: Советский композитор, 1978.
И в том и в другом интермеццо как бы исчезает «земное тяготение». Интермеццо b-moll находит свою тонику лишь в предпоследнем такте сочинения, в такте 84-м, скитаясь в загадочно-сумрачных, то горьких и горестных, то мгновенно-неожиданных, призрачно-светлых интонациях. Сквозь все сочинение слышится тревога.
Многие замечательные примеры образов тревоги мы, конечно, имеем в поэзии; вспомним Евгения в «Медном всаднике»:
Он оглушен был шумом внутренней тревоги.
И Ленау, и Блока, и Пастернака и вот: «Ветер» – небольшой цикл о Блоке – именно Пастернака, в особенности конец:
Блок ждал этой бури и встряски.
Ее огневые штрихи
Боязнью и жаждой развязки
Легли в его жизнь и стихи.
Однако, где тревога, там и ее источник: искание правды в целом, удивление, вопрошанье, поиски и своего жребия и разгадки причины скорби мира («Causa mali») и вообще непостижимых ему тайн вселенной.
В этом лирико-философском плане мы и сближаем оба эти интермеццо. Но и они различны: интермеццо соч. 117, № 2, не находя до конца своей тоники, получает как бы призрачное утешение в середине в тактах <22–38>, в Des-dur’e, как бы и мы можем вспомнить:
Офелия гибла и пела,
И пела, сплетая венки,
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.
(А. Фет <«Офелия гибла и пела…»>)
В призрачной фантастичности своей предсмертной песни Офелия обрела утешение Иной Реальности.
А мы с вами – дарованную нам Брамсом остановку – подобие покоя – среди того потока бытия, что Анна Ахматова обозначила «Бегом времени»..."
М. Юдина. Шесть интермеццо Иоганесса Брамса. // Мария Вениаминовна Юдина: Статьи. Воспоминания. Материалы / Составление, подготовка текста и примечания А. М. Кузнецова. М.: Советский композитор, 1978.
& quot; Returning to the second intermezzo op. 117 b-moll, we bring it together in characterization and comprehension with intermezzo op. 119, No. 2, e-moll.
And in this and in the other intermezzo, the “earthly” disappears. Intermezzo b-moll finds its tonic only in the penultimate tact of the composition, in tact 84, wandering in mysteriously gloomy, sometimes bitter and woeful, then instantly unexpected, ghostly-light intonations. Anxiety is heard through the entire essay.
Many wonderful examples of images of anxiety we, of course, have in poetry; remember Eugene in the Bronze Horseman:
He was stunned by the sound of an internal alarm.
And Lenau, and Blok, and Pasternak, and so: "The Wind" is a small cycle about Blok — namely Pasternak, especially the end:
Blok was waiting for this storm and shake.
Her fire touches
Fear of thirst
Lay down in his life and poetry.
However, where there is anxiety, there is its source: the search for truth in general, surprise, questioning, searching for one’s own lot and finding out the cause of the sorrow of the world (“Causa Mali”) and the mysteries of the universe that are incomprehensible to him.
In this lyrical and philosophical sense, we bring both these intermezzos closer together. But they are also different: intermezzo op. 117, No. 2, not finding to the end of his tonic, receives, as it were, a ghostly consolation in the middle in tacts <22–38 & gt ;, in Des-dur’e, as we can recall:
Ophelia died and sang,
And she sang, weaving wreaths,
With flowers, wreaths and a song
At the bottom of the river fell.
(A. Fet < “Ophelia died and sang ..." & gt;)
In the illusory fantasy of her dying song, Ophelia found solace in the Other Reality.
And we - the stop bestowed upon us by Brahms - is a kind of peace - amidst that stream of being that Anna Akhmatova designated as the “Running of Time” ... & quot;
M. Yudin. Six Intermezzo Johannes Brahms. // Maria Yudina Veniaminovna: Articles. Memories. Materials / Drafting, preparation of the text and notes A. M. Kuznetsov. M .: Soviet composer, 1978.
And in this and in the other intermezzo, the “earthly” disappears. Intermezzo b-moll finds its tonic only in the penultimate tact of the composition, in tact 84, wandering in mysteriously gloomy, sometimes bitter and woeful, then instantly unexpected, ghostly-light intonations. Anxiety is heard through the entire essay.
Many wonderful examples of images of anxiety we, of course, have in poetry; remember Eugene in the Bronze Horseman:
He was stunned by the sound of an internal alarm.
And Lenau, and Blok, and Pasternak, and so: "The Wind" is a small cycle about Blok — namely Pasternak, especially the end:
Blok was waiting for this storm and shake.
Her fire touches
Fear of thirst
Lay down in his life and poetry.
However, where there is anxiety, there is its source: the search for truth in general, surprise, questioning, searching for one’s own lot and finding out the cause of the sorrow of the world (“Causa Mali”) and the mysteries of the universe that are incomprehensible to him.
In this lyrical and philosophical sense, we bring both these intermezzos closer together. But they are also different: intermezzo op. 117, No. 2, not finding to the end of his tonic, receives, as it were, a ghostly consolation in the middle in tacts <22–38 & gt ;, in Des-dur’e, as we can recall:
Ophelia died and sang,
And she sang, weaving wreaths,
With flowers, wreaths and a song
At the bottom of the river fell.
(A. Fet < “Ophelia died and sang ..." & gt;)
In the illusory fantasy of her dying song, Ophelia found solace in the Other Reality.
And we - the stop bestowed upon us by Brahms - is a kind of peace - amidst that stream of being that Anna Akhmatova designated as the “Running of Time” ... & quot;
M. Yudin. Six Intermezzo Johannes Brahms. // Maria Yudina Veniaminovna: Articles. Memories. Materials / Drafting, preparation of the text and notes A. M. Kuznetsov. M .: Soviet composer, 1978.