Lyrics Боцман и Бродяга - Вальс Москва
Views
51
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Боцман и Бродяга - Вальс Москва, and also a translation of a song with a video or clip.
Каждый вечер желтый свет фонарей
Поджигает ночей бикфордов шнур.
И асфальт принимает удары ног по лицу и под дых.
Усталые вены ночного метро на "зеро" делают ставки,
И ждут женщины с улыбками порочных старух,
И дети, которые не заснут.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва, я твой пьяный ребенок.
Но я тобою рожден, и я с тобою помру.
Он придет домой и снимет пиджак
Подойдет к окну и будет смотреть
На провода и на окна "Пельменной".
(Продолжить)
А когда он докурит, он встанет на стул.
И накинет веревку на крюк в потолке,
И проверит руками надежность петли,
А потом он взлетит.
Рыжий узор притаившихся крыш,
Мокрый асфальт, как вчерашний гашиш,
Где, покачнувшись, остывшая трубка вновь протоскует гудок.
Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,
Но левей двинется синий троллейбус,
И желтые пальцы нежно обнимут черный кирпич домино.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит чужаков.
Я люблю тебя, Москва, хоть не знаю за что,
Но я тобою рожден и я с тобою помру.
Нагнувшись слегка, она прошептала,
Но было так шумно, и ему показалось,
Что он не услышал, и она улыбнулась,
И еще раз сказала одними губами.
Он был словно пьян, как мальчишка, дурачился,
И просил: "Повтори еще! Повтори!"
И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:
"Я люблю тебя! Я люблю тебя!"
Поджигает ночей бикфордов шнур.
И асфальт принимает удары ног по лицу и под дых.
Усталые вены ночного метро на "зеро" делают ставки,
И ждут женщины с улыбками порочных старух,
И дети, которые не заснут.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва, я твой пьяный ребенок.
Но я тобою рожден, и я с тобою помру.
Он придет домой и снимет пиджак
Подойдет к окну и будет смотреть
На провода и на окна "Пельменной".
(Продолжить)
А когда он докурит, он встанет на стул.
И накинет веревку на крюк в потолке,
И проверит руками надежность петли,
А потом он взлетит.
Рыжий узор притаившихся крыш,
Мокрый асфальт, как вчерашний гашиш,
Где, покачнувшись, остывшая трубка вновь протоскует гудок.
Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,
Но левей двинется синий троллейбус,
И желтые пальцы нежно обнимут черный кирпич домино.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит чужаков.
Я люблю тебя, Москва, хоть не знаю за что,
Но я тобою рожден и я с тобою помру.
Нагнувшись слегка, она прошептала,
Но было так шумно, и ему показалось,
Что он не услышал, и она улыбнулась,
И еще раз сказала одними губами.
Он был словно пьян, как мальчишка, дурачился,
И просил: "Повтори еще! Повтори!"
И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:
"Я люблю тебя! Я люблю тебя!"
Каждый вечер желтый свет фонарей
Поджигает ночей бикфордов шнур.
И асфальт принимает удары ног по лицу и под дых.
Усталые вены ночного метро на "зеро" делают ставки,
И ждут женщины с улыбками порочных старух,
И дети, которые не заснут.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва, я твой пьяный ребенок.
Но я тобою рожден, и я с тобою помру.
Он придет домой и снимет пиджак
Подойдет к окну и будет смотреть
На провода и на окна "Пельменной".
(Продолжить)
А когда он докурит, он встанет на стул.
И накинет веревку на крюк в потолке,
И проверит руками надежность петли,
А потом он взлетит.
Рыжий узор притаившихся крыш,
Мокрый асфальт, как вчерашний гашиш,
Где, покачнувшись, остывшая трубка вновь протоскует гудок.
Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,
Но левей двинется синий троллейбус,
И желтые пальцы нежно обнимут черный кирпич домино.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит чужаков.
Я люблю тебя, Москва, хоть не знаю за что,
Но я тобою рожден и я с тобою помру.
Нагнувшись слегка, она прошептала,
Но было так шумно, и ему показалось,
Что он не услышал, и она улыбнулась,
И еще раз сказала одними губами.
Он был словно пьян, как мальчишка, дурачился,
И просил: "Повтори еще! Повтори!"
И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:
"Я люблю тебя! Я люблю тебя!"
Поджигает ночей бикфордов шнур.
И асфальт принимает удары ног по лицу и под дых.
Усталые вены ночного метро на "зеро" делают ставки,
И ждут женщины с улыбками порочных старух,
И дети, которые не заснут.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва, я твой пьяный ребенок.
Но я тобою рожден, и я с тобою помру.
Он придет домой и снимет пиджак
Подойдет к окну и будет смотреть
На провода и на окна "Пельменной".
(Продолжить)
А когда он докурит, он встанет на стул.
И накинет веревку на крюк в потолке,
И проверит руками надежность петли,
А потом он взлетит.
Рыжий узор притаившихся крыш,
Мокрый асфальт, как вчерашний гашиш,
Где, покачнувшись, остывшая трубка вновь протоскует гудок.
Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,
Но левей двинется синий троллейбус,
И желтые пальцы нежно обнимут черный кирпич домино.
Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли и не щадит чужаков.
Я люблю тебя, Москва, хоть не знаю за что,
Но я тобою рожден и я с тобою помру.
Нагнувшись слегка, она прошептала,
Но было так шумно, и ему показалось,
Что он не услышал, и она улыбнулась,
И еще раз сказала одними губами.
Он был словно пьян, как мальчишка, дурачился,
И просил: "Повтори еще! Повтори!"
И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:
"Я люблю тебя! Я люблю тебя!"