Поздно лег, рано встал
Побежал на вокзал,
Не чужой, и не свой
340-й
Мы не брали постель,
Проводник-коростель.
Стоя пили «Агдам»
За присутствие дам.
Черный чад, черный чай,
Жду прихода врача,
Жду лекарственный сбор
Как финальный аккорд.
Я меняю места,
Поминаю Христа
Когда к стенке прижат
Собирателем жатв.
Стон железных колес
В воздух вбил купорос,
Как Раскольников нес
Два мешка чьих-то слез.
От сумы до тюрьмы,
От стены до стены.
В колпаке тишины
Пир во время чумы.
Я покинул вагон,
И шагнув на перрон
Из меня вышел вон
Дух, что мной был пленен.
Обессиленный, злой,
Проклинал я судьбой
Не чужой, и не свой
340-й
Четверть века спустя
Я дошел по путям
На перрон, где был он-
Дух мой, вышедший вон.
По дорогам пыля,
Начинал я с нуля,
Отмеряя шаги
Не себе, но другим.
Я входил в свой вагон
Под прицелом погон,
Рухнул ниц, зарыдал-
Вот начало начал.
Тер нательный свой крест,
И просил у небес
Чтоб скорей вез домой
340-й
Late lay, got up early
I ran to the station
Not a stranger, and not your own
340th
We didn't take a bed
Conductor corostel.
Standing drank "Agdam"
For the presence of the ladies.
Black Chad, Black Tea,
Waiting for the doctor to come,
Waiting for a drug collection
Like a final chord.
I'm changing places
I remember Christ
When pressed to the wall
Harvester
Groan of iron wheels
Vitriol drove into the air,
How Raskolnikov carried
Two bags of someone’s tears.
From Sumy to Prison
From wall to wall.
In the cap of silence
Feast in Time of Plague.
I left the carriage
And stepping on the platform
I got out
The spirit that was captivated by me.
Powerless, angry
I cursed fate
Not a stranger, and not your own
340th
A quarter century later
I walked along the paths
On the platform where he was
My spirit, gone out.
On the dusty roads
I started from scratch
Measuring steps
Not to myself, but to others.
I entered my carriage
Under the gun,
Crashed down, sobbed
Here is the beginning of the beginnings.
Searing your cross
And asked from heaven
So I drove home soon
340th