На самом краю василькового поля,
Там, где берег моря изогнут, как лук,
Стоит старый дуб, ветки до земли клонит,
Сам ростом до неба, обхватом – сто рук.
На дубе, вы знаете, цепь золотая,
По ней ходит-бродит общительный кот.
То песню споет, а о чем – сам не знает,
Иль сказку расскажет, иль просто соврет.
Под дубом сокровища скрыты земные –
Обычные желуди, вместо опят.
Давай, налетай! Угощайся! Ведь ныне,
Что съесть не сумеем, то свиньи съедят.
Сидит на ветвях и русалка нагая,
Смеется задорно, прелестно поет.
Попросишь – на картах тебе погадает,
Обманет, заманит, на дно сволокет.
А в небе лазоревом белые птицы
Летят, перелетные, в праздничный час -
То души прощенных, успевших проститься.
Нам завидно им, а им грустно за нас.
Их тихая песня – не зов, а подсказка:
Пока не поймешь тайных слов красоту,
Сиди на краю, обнимайся с русалкой,
Жуй желуди, плюйся и внемли коту.
At the very edge of the cornflower field,
Where the seashore is curved like a bow,
There is an old oak tree, the branches tend to the ground,
Himself rising to the sky, girth - a hundred hands.
On an oak tree, you know, a golden chain,
A sociable cat walks around it.
He will sing the song, but he doesn't know about what
Ile will tell a fairy tale, il just lie.
Earth treasures are hidden under the oak -
Ordinary acorns, instead of honey agaric.
Come on, fly! Help yourself! Now,
What we can not eat, the pigs will eat.
Sits on the branches and mermaid nude,
Laughing defiantly, lovely sings.
Ask - on the maps you will disappear,
Deceive, lure to the bottom of the trickster.
And in the sky azure white birds
Fly, migratory, at the festive hour -
That soul forgiven, who had time to say goodbye.
We envy them, but they are sad for us.
Their quiet song is not a call, but a hint:
Until you understand the secret words of beauty,
Sit on the edge, hug a mermaid,
Chew acorns, spit and heed the cat.