Lyrics Сицилия - If the sun
Views
12
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Сицилия - If the sun, and also a translation of a song with a video or clip.
If the sun were to rise in the West, your love would be unchanged forever.
Снова прихожу домой одна, субботний вечер
Устало снимаю туфли, стягиваю с бедер лоскуты платья…
Сегодня не было и завтра не будет никаких долгожданных встреч,
Хотя самыми долгожданными были б твои объятья.
Повсюду зажженные свечи едва освещают мой дом,
Играют на стенах тени, скользят, и тают так нежно,
Глаза полны слез, посредством печали, в бокале плещется ром,
И как странно: каждая капля только трезвит, искореняя мои надежды.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Прости меня, моя хрупкая, нежная, милая,
Что я не оправдала твоих надежд, быть может.
Ты такая неуловимая, чуткая и красивая…
Самая. И меня никто больше так не встревожит.
И меня никто не заставит так больше любить,
Любоваться глазами, плечами и кистЯми рук,
Я с тобой могла обо всех, обо всём позабыть,
Под дождя размеренный и тихий за окнами звук.
И по крыше…
Ты же помнишь: «Мы выше, родная, мы выше!»
Мне хотелось верить, что есть в жизни вещи,
Что, представь, самой жизни продляться дольше!
Но если есть, что твоего непостоянства больнее и реще,
Из всего только ложь мне саднит и соделает горше.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Снова ночь. И ниспускается к моему изголовью Муза,
Шепчет, все шепчет слова и повторяет: «пиши»,
Она раздувает с ладони повсюду звёзды, напевает «Карузо»
И звёздами я дышу. И ноты играют на струнах души.
И мне открывается наичистейший дар – полюбить,
И душу мою освещают все разом светила небес…
Я знаю, что ты уйдешь. Мне не страшно тебя отпустить.
Мне страшно выше с тобою не стать. А мне ведь не стать без…
Как где-то давно mezze forte на улицах Рима рыдала скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Так, веря песне своей бесконечно
Искренно и отчаянно пела она,
Разливая в небе слова, как античную панегирику…
Колизей освещала Луна,
И ни у кого не хватило сил подойти к ней, сказать и казаться жестоким:
«Крошечка, это всё лирика.
Солнце вставало и будет вставать на Востоке.»
На Востоке…
Снова прихожу домой одна, субботний вечер
Устало снимаю туфли, стягиваю с бедер лоскуты платья…
Сегодня не было и завтра не будет никаких долгожданных встреч,
Хотя самыми долгожданными были б твои объятья.
Повсюду зажженные свечи едва освещают мой дом,
Играют на стенах тени, скользят, и тают так нежно,
Глаза полны слез, посредством печали, в бокале плещется ром,
И как странно: каждая капля только трезвит, искореняя мои надежды.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Прости меня, моя хрупкая, нежная, милая,
Что я не оправдала твоих надежд, быть может.
Ты такая неуловимая, чуткая и красивая…
Самая. И меня никто больше так не встревожит.
И меня никто не заставит так больше любить,
Любоваться глазами, плечами и кистЯми рук,
Я с тобой могла обо всех, обо всём позабыть,
Под дождя размеренный и тихий за окнами звук.
И по крыше…
Ты же помнишь: «Мы выше, родная, мы выше!»
Мне хотелось верить, что есть в жизни вещи,
Что, представь, самой жизни продляться дольше!
Но если есть, что твоего непостоянства больнее и реще,
Из всего только ложь мне саднит и соделает горше.
Как где-то давно mezze forte рыдала на улицах Рима скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Снова ночь. И ниспускается к моему изголовью Муза,
Шепчет, все шепчет слова и повторяет: «пиши»,
Она раздувает с ладони повсюду звёзды, напевает «Карузо»
И звёздами я дышу. И ноты играют на струнах души.
И мне открывается наичистейший дар – полюбить,
И душу мою освещают все разом светила небес…
Я знаю, что ты уйдешь. Мне не страшно тебя отпустить.
Мне страшно выше с тобою не стать. А мне ведь не стать без…
Как где-то давно mezze forte на улицах Рима рыдала скрипка,
И девочка, в розовом платье, с пионом в руке,
Встав на носочки, как балерина в пике,
С застывшей печальной улыбкой
Все пела и пела во тьме:
«Ох, если бы восход Солнца пришелся на Запад,
Твоя любовь была бы неизменной вечно!
Ох, если бы только Солнце вставало на Западе,
Я точно знаю: ты любил бы меня вечно.
Ох, если бы только…»
Так, веря песне своей бесконечно
Искренно и отчаянно пела она,
Разливая в небе слова, как античную панегирику…
Колизей освещала Луна,
И ни у кого не хватило сил подойти к ней, сказать и казаться жестоким:
«Крошечка, это всё лирика.
Солнце вставало и будет вставать на Востоке.»
На Востоке…
If the Sun Were to Rise in the West, Your Love Woold Be Unuchand Forever.
I come home again, Saturday evening
I tirelessly take off my shoes, pull off the rags of the dress from my hips ...
There was no today and there will be no long -awaited meetings,
Although the most long -awaited would be your arms.
Lighted candles everywhere barely illuminate my house,
They play shadows on the walls, slide, and melt so gently,
The eyes are full of tears, through sadness, rum splashes in the glass,
And how strange: each drop only sober, eradicating my hopes.
How long ago, Mezze Forte sobbed on the streets of Rome Violin,
And a girl, in a pink dress, with peonia in her hand,
Standing on socks, like a ballerina at a peak,
With a frozen sad smile
She sang and sang in darkness:
“Oh, if the sunrise fell to the west,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you would love me forever.
Oh, if only ... "
Forgive me, my fragile, tender, dear,
That I did not justify your hopes, maybe.
You are so elusive, sensitive and beautiful ...
The most. And no one else will alarm me.
And no one will make me so much more,
Admire your eyes, shoulders and hands,
I could have forgotten about everything with you,
In the rain, a measured and quiet sound behind the windows.
And on the roof ...
You remember: "We are higher, dear, we are higher!"
I wanted to believe that there are things in life,
What, imagine, to extend longer!
But if there is that your inconstancy is more painful and decisive,
Of all, the lies are sorrious and put it worse.
How long ago, Mezze Forte sobbed on the streets of Rome Violin,
And a girl, in a pink dress, with peonia in her hand,
Standing on socks, like a ballerina at a peak,
With a frozen sad smile
She sang and sang in darkness:
“Oh, if the sunrise fell to the west,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you would love me forever.
Oh, if only ... "
Night again. And is low to my head of the muse,
Whispers, whispers words and repeats: “Write”,
She inflates stars everywhere from her palm, sings "Karuzo"
And I breathe stars. And notes play on the strings of the soul.
And I opens the highest gift - to love,
And my soul is illuminated all at once by the luminaries of heaven ...
I know that you will leave. I'm not afraid to let you go.
I am scared to become higher with you. But I can't become without ...
How long ago, Meezze Forte sobbed the violin on the streets of Rome,
And a girl, in a pink dress, with peonia in her hand,
Standing on socks, like a ballerina at a peak,
With a frozen sad smile
She sang and sang in darkness:
“Oh, if the sunrise fell to the west,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you would love me forever.
Oh, if only ... "
So, believing his song endlessly
She sang sincerely and desperately,
Pouring words in the sky like ancient panegyrics ...
Colosseum was lit by the moon,
And no one had the strength to approach her, to say and seem cruel:
“Tiny, this is all the lyrics.
The sun rose and will stand in the east. "
In the east ...
I come home again, Saturday evening
I tirelessly take off my shoes, pull off the rags of the dress from my hips ...
There was no today and there will be no long -awaited meetings,
Although the most long -awaited would be your arms.
Lighted candles everywhere barely illuminate my house,
They play shadows on the walls, slide, and melt so gently,
The eyes are full of tears, through sadness, rum splashes in the glass,
And how strange: each drop only sober, eradicating my hopes.
How long ago, Mezze Forte sobbed on the streets of Rome Violin,
And a girl, in a pink dress, with peonia in her hand,
Standing on socks, like a ballerina at a peak,
With a frozen sad smile
She sang and sang in darkness:
“Oh, if the sunrise fell to the west,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you would love me forever.
Oh, if only ... "
Forgive me, my fragile, tender, dear,
That I did not justify your hopes, maybe.
You are so elusive, sensitive and beautiful ...
The most. And no one else will alarm me.
And no one will make me so much more,
Admire your eyes, shoulders and hands,
I could have forgotten about everything with you,
In the rain, a measured and quiet sound behind the windows.
And on the roof ...
You remember: "We are higher, dear, we are higher!"
I wanted to believe that there are things in life,
What, imagine, to extend longer!
But if there is that your inconstancy is more painful and decisive,
Of all, the lies are sorrious and put it worse.
How long ago, Mezze Forte sobbed on the streets of Rome Violin,
And a girl, in a pink dress, with peonia in her hand,
Standing on socks, like a ballerina at a peak,
With a frozen sad smile
She sang and sang in darkness:
“Oh, if the sunrise fell to the west,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you would love me forever.
Oh, if only ... "
Night again. And is low to my head of the muse,
Whispers, whispers words and repeats: “Write”,
She inflates stars everywhere from her palm, sings "Karuzo"
And I breathe stars. And notes play on the strings of the soul.
And I opens the highest gift - to love,
And my soul is illuminated all at once by the luminaries of heaven ...
I know that you will leave. I'm not afraid to let you go.
I am scared to become higher with you. But I can't become without ...
How long ago, Meezze Forte sobbed the violin on the streets of Rome,
And a girl, in a pink dress, with peonia in her hand,
Standing on socks, like a ballerina at a peak,
With a frozen sad smile
She sang and sang in darkness:
“Oh, if the sunrise fell to the west,
Your love would be unchanged forever!
Oh, if only the sun rose in the West,
I know for sure: you would love me forever.
Oh, if only ... "
So, believing his song endlessly
She sang sincerely and desperately,
Pouring words in the sky like ancient panegyrics ...
Colosseum was lit by the moon,
And no one had the strength to approach her, to say and seem cruel:
“Tiny, this is all the lyrics.
The sun rose and will stand in the east. "
In the east ...