Lyrics Саня Дюмин - Судьба
Views
101
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Саня Дюмин - Судьба, and also a translation of a song with a video or clip.
Сосны серые, сопки белые
И шагал этап.
А мороз крепчал, ветер с ног валил,
Но никто не ныл.
По краям конвой и собаки вой -
Сердце сжалося.
Силы бы сберечь, ведь сучня, как есть,
Отожралася.
Двести вёрст понты, нужно всем дойти,
Отогреемся.
Привыкать ли нам, чистым босякам,
К этим прелестям.
Пайка хлеба всласть, снега горсть - ништяк!
Не завялимся!
Но до лагеря долгожданного
Мы дотянемся.
Вспоминаю вдруг тополиный пух.
Хату старую.
Под окошком мать всё кричала вслед
Сказку старую:
"Не водись с ворьём, возвращайся в дом,
Ты, как все, живи.
Научись пахать свою землю-мать.
И детей расти".
На беду пущу я коммуну ту
Всю колхозную.
Соберётся сход - трактора в расход
В душу грешную.
Комсомольский сброд и доярок взвод -
Ни семья, ни мать.
Мне с ворами быть и бродягой жить -
Вечно отрицать.
Ты прости меня, я люблю тебя,
Но судьба моя:
Суждено страдать, снова воровать,
На режим плевать.
Где-то куш сорвал, в общее послал -
Ради светлого.
Но опять менты - кошелёк с руки
Скинул первым я.
Мусора вокруг пили кровь мою:
"Расколись, сынок!
Где кенты твои и даём тебе
Мы поменьше срок".
Сосны серые, сопки белые
Не видать ментам.
Ну да Бог судья и до лагеря
Уж рукой подать.
Мусора вокруг пили кровь мою:
"Где кенты твои и даём тебе
Мы поменьше срок".
Ну да Бог судья и до лагеря
Уж рукой подать.
И шагал этап.
А мороз крепчал, ветер с ног валил,
Но никто не ныл.
По краям конвой и собаки вой -
Сердце сжалося.
Силы бы сберечь, ведь сучня, как есть,
Отожралася.
Двести вёрст понты, нужно всем дойти,
Отогреемся.
Привыкать ли нам, чистым босякам,
К этим прелестям.
Пайка хлеба всласть, снега горсть - ништяк!
Не завялимся!
Но до лагеря долгожданного
Мы дотянемся.
Вспоминаю вдруг тополиный пух.
Хату старую.
Под окошком мать всё кричала вслед
Сказку старую:
"Не водись с ворьём, возвращайся в дом,
Ты, как все, живи.
Научись пахать свою землю-мать.
И детей расти".
На беду пущу я коммуну ту
Всю колхозную.
Соберётся сход - трактора в расход
В душу грешную.
Комсомольский сброд и доярок взвод -
Ни семья, ни мать.
Мне с ворами быть и бродягой жить -
Вечно отрицать.
Ты прости меня, я люблю тебя,
Но судьба моя:
Суждено страдать, снова воровать,
На режим плевать.
Где-то куш сорвал, в общее послал -
Ради светлого.
Но опять менты - кошелёк с руки
Скинул первым я.
Мусора вокруг пили кровь мою:
"Расколись, сынок!
Где кенты твои и даём тебе
Мы поменьше срок".
Сосны серые, сопки белые
Не видать ментам.
Ну да Бог судья и до лагеря
Уж рукой подать.
Мусора вокруг пили кровь мою:
"Где кенты твои и даём тебе
Мы поменьше срок".
Ну да Бог судья и до лагеря
Уж рукой подать.
Pines are gray, white hills
And walked the stage.
And the frost was growing stronger, the wind was falling down from its feet,
But no one screamed.
Along the edges of the convoy and dogs howl -
Heart squeezed.
Forces to save, because such a way is,
Otozhralas.
Two hundred miles ponty, everyone needs to walk,
Get warm.
Do we get used to clean tramp
To these charms.
Bread ration is good, snow is a handful - nishtyak!
Do not wilt!
But before the long-awaited camp
We will reach.
I remember suddenly poplar fluff.
The hut is old.
Under the window, the mother kept screaming after
The old tale:
"Do not hang out with the thief, return to the house,
You, like everyone, live.
Learn how to plow your mother land.
And children grow. "
Unfortunately, I commemorate that commune
All kolkhoz.
Will gather gathering - tractor consumption
In the sinful soul.
Komsomolsk rabble and milkmaids platoon -
Neither family nor mother.
I have to be with thieves and a vagabond to live -
Forever deny.
Forgive me, I love you,
But my fate:
Destined to suffer, steal again,
On a mode to spit.
Somewhere I hit the jackpot, I sent it to the general -
For the sake of light.
But again cops - wallet from hand
I threw the first.
Garbage around drank my blood:
"Splint, son!
Where are your kents and give you
We are a shorter term. "
Pines are gray, white hills
Do not see the cops.
Well, yes, God will judge and to camp
Oh, give me a hand.
Garbage around drank my blood:
"Where are your kents and we give you
We are a shorter term. "
Well, yes, God will judge and to camp
Oh, give me a hand.
And walked the stage.
And the frost was growing stronger, the wind was falling down from its feet,
But no one screamed.
Along the edges of the convoy and dogs howl -
Heart squeezed.
Forces to save, because such a way is,
Otozhralas.
Two hundred miles ponty, everyone needs to walk,
Get warm.
Do we get used to clean tramp
To these charms.
Bread ration is good, snow is a handful - nishtyak!
Do not wilt!
But before the long-awaited camp
We will reach.
I remember suddenly poplar fluff.
The hut is old.
Under the window, the mother kept screaming after
The old tale:
"Do not hang out with the thief, return to the house,
You, like everyone, live.
Learn how to plow your mother land.
And children grow. "
Unfortunately, I commemorate that commune
All kolkhoz.
Will gather gathering - tractor consumption
In the sinful soul.
Komsomolsk rabble and milkmaids platoon -
Neither family nor mother.
I have to be with thieves and a vagabond to live -
Forever deny.
Forgive me, I love you,
But my fate:
Destined to suffer, steal again,
On a mode to spit.
Somewhere I hit the jackpot, I sent it to the general -
For the sake of light.
But again cops - wallet from hand
I threw the first.
Garbage around drank my blood:
"Splint, son!
Where are your kents and give you
We are a shorter term. "
Pines are gray, white hills
Do not see the cops.
Well, yes, God will judge and to camp
Oh, give me a hand.
Garbage around drank my blood:
"Where are your kents and we give you
We are a shorter term. "
Well, yes, God will judge and to camp
Oh, give me a hand.