горячий чай, холодная кровать,
пришла зима – ни дать ни взять,
и слова некому сказать,
и нет плеча, чтобы облокотиться
плита краснеет, на плите
за тридевять земель во тьме
сосиски варятся
в надежде,
что весной
хотя бы свидимся с тобой
косой толпой прошли снега,
оставив тучные стога на морде моего двора,
чертя метафору
с кубинскими горами,
сибирскими лесами,
и прочими излишками ума
плита краснеет, на плите
за тридевять земель во тьме
сосиски варятся
в надежде,
что весной
хотя бы свидимся с тобой
пуста корма от мыслей и от встреч,
и сумка с плеч давно уже свалилась,
оставив в забытьи коробку мечт,
что на высокой мачте запылилась
hot tea, cold bed,
winter has come - neither give nor take,
and no one to say the words
and no shoulder to lean
the plate blushes on the stove
beyond distant lands in darkness
sausages are boiled
In hope,
that spring
at least see you
snow slanted in an oblique crowd
leaving fat stacks in the face of my yard
drawing a metaphor
with the Cuban mountains
Siberian forests
and other excesses of mind
the plate blushes on the stove
beyond distant lands in darkness
sausages are boiled
In hope,
that spring
at least see you
empty food from thoughts and from meetings,
and the bag fell off my shoulders a long time ago,
leaving a box of dreams in oblivion
that on a high mast dusty