Что ей делать со страшной его красотой –
только плакать и пялиться долго-долго.
Ей известно, что он, ох, какой не святой,
и что нет ничего в идеальной чёлке.
Да, обычно в упор не видит
знатоков мужских косметических линий.
Он вообще самец не её подвида,
но беднягу на нём, однозначно, клинит.
И несётся счастливая, общим вагоном,
важно то, что сейчас проживает она.
Он, конечно, окажется жутким гондоном.
Ну и что? Влюблена! Влюблена! Влюблена!
Эсэмэсы хранит и может ещё
наизусть с любой буквы, как Святое писанье.
Когда он задевает её плечом –
Разливаются волны из точки касанья.
Трое бывших почуяли что-то не то,
аварийно слетелись, мол, не вариант.
Ты простила авансом парню в светлом пальто
сотни тысяч грядущих душевных ран.
Всюду грозди мирно спящих людей,
и колышется занавес из одеял.
Ей взмахнуть одеялами и полететь,
и быстрей там где он станет там, где я.
Побежит со всех своих длинных ног,
когда перестанет играть в Икара.
Туда, где во сне сопит ангелок,
задевая флакончик автозагара.
И несётся счастливая, общим вагоном,
важно то, что сейчас проживает она.
Он, конечно, окажется жутким гондоном.
Ну и что? Влюблена! Влюблена! Влюблена!
И несётся счастливая, общим вагоном,
важно то, что сейчас проживает она.
Он, конечно, окажется жутким гондоном.
Ну и что? Влюблена! Влюблена! Влюблена!
What should she do with his terrible beauty -
just cry and stare for a long, long time.
She knows that he, oh, what ain't a saint
and that there is nothing in the perfect bang.
Yes, usually he doesn’t see point blank
connoisseurs of male cosmetic lines.
He’s not a male of her subspecies at all,
but the poor fellow on it, definitely wedges.
And rushing happy, with a common wagon,
what matters is that she lives now.
He, of course, will be a terrible gondon.
So what? In love! In love! In love!
Esemsa stores and can still
by heart with any letter, like Holy Scripture.
When he brushes her shoulder -
Waves are spreading from the point of touch.
The three ex sensed something wrong
accidentally flocked, they say, is not an option.
You forgave in advance a guy in a light coat
hundreds of thousands of future spiritual wounds.
Everywhere there are clusters of peacefully sleeping people,
and a curtain of blankets sways.
She wave the blankets and fly
and faster where he will be where I am.
Run from all his long legs
when will stop playing Icarus.
Where the angel sniffles in a dream
Touching a tan bottle.
And rushing happy, with a common wagon,
what matters is that she lives now.
He, of course, will be a terrible gondon.
So what? In love! In love! In love!
And rushing happy, with a common wagon,
what matters is that she lives now.
He, of course, will be a terrible gondon.
So what? In love! In love! In love!