Пепел сдую в чашку с молоком,
Этих звезд скопленье расскажет мне о том,
Как ориентиры на закат
Чайка белая берёт, на залив летя назад.
И белая ночь
На асфальте мокром чертит первые стихи мои,
И я дышу тобой.
И с моей улыбкой на устах спит город твой.
Воробьев язык переведет
мне дворняжка рыжая, в лужах разольет
запах кухни из фрамуг окон.
Прозвонит в ночи бессонной чей то телефон.
И белая ночь
На асфальте мокром чертит первые стихи мои,
И я дышу тобой.
И с моей улыбкой на устах спит город твой.
Сдружится бумага со стихом.
Рассвет взломает сумерки квартир.
Сходятся мосты, и первым сном
Засыпаю я, и просыпается весь мир.
Ashes I shall exhaust in a cup with milk,
These stars will tell me about the accumulation,
As a guide to the sunset
A gull white takes, on a bay flying back.
And the white night
On the asphalt, my first verses are wet,
And I breathe you.
And with your smile the city sleeps on your lips.
Sparrow language will translate
I'm a red-haired mongrel, poured into puddles
smell of kitchen from the windows of the windows.
The phone will ring in the night sleepless.
And the white night
On the asphalt, my first verses are wet,
And I breathe you.
And with your smile the city sleeps on your lips.
Make friends with a paper with a verse.
Dawn will crack the twilight of the apartments.
Bridges converge, and the first dream
I fall asleep, and the whole world wakes up.