и в до боли знакомых стенах,
вновь,
стихи обретают краски.
я сижу в полутьме счастливый и..
без оков.
я с тобою ужасно счастлив.
проезжают машины,
прохожий идет вперед.
в окнах дальних домов выключается свет на кухне.
кто-то вновь ставит чай и поет.
шум ночных городов уже больше...не душит.
в темпе вальса по комнате кружит Нью-Йоркский джаз.
все стихи к тебе утопают в приливе счастья.
все мои корабли уходят к твоим берегам.
и стихи все тебе,лишь одной тебе.
отправляются ночью
прямиком из здания главпочтамта.
я хочу с тобой рядом.
всегда.
да последнего мига,правда.
что б родные руки
всегда.
обнимались
в родных
карманах.
and in the painfully familiar walls,
again,
poems acquire paints.
I sit in the twilight happy and ..
without shackles.
I'm terribly happy with you.
passing cars,
passer goes forward.
the windows of distant houses turn off the light in the kitchen.
someone again puts tea and sings.
the noise of night cities is no longer ... choking.
in the pace of the waltz around the room New York jazz is spinning.
all the verses to you are buried in a flood of happiness.
all my ships go to your shores.
and poems are all to you, only to you.
set off at night
straight from the main post office building.
I want with you near.
is always.
yes the last moment, really.
what would native hands
is always.
hugged
in relatives
pockets.