А я дышу, и пишутся стихи,
Ложатся то слезой, то тихим смехом,
А я рифмую тонкие штрихи
Своей судьбы, как песни недопетой.
И белых рос, невытканная бязь,
Омоет нежно стопы и колени,
Чтобы любви моей ушедшей сласть,
Меня встревожить больше не посмела.
А я иду и легкий ветерок,
Меня слегка ласкает на закате,
А я пишу, бумагу рвет перо,
Цепляясь за прощальные объятья.
И память жмет педально на виски,
И кажется, что боль непроходима,
Но я живу на берегу реки
У Господа, и им одним любима.
И оттого поет моя душа,
И голос крепче, чем сильнее буря.
Я понимаю надо сделать шаг,
И просто руки протянуть июлю….
And I breathe, and poems are written,
They fall down with a tear, then a quiet laugh,
And I rhyme the fine strokes
Its fate, as songs in short supply.
And white dewlings, untwisted coarse calico,
Wash gently the feet and knees,
To the love of my departed,
I no longer dared alarm me.
And I go and a gentle breeze,
I'm a little caressed at sunset,
And I write, the paper tears the pen,
Clinging to farewell embraces.
And the memory presses pedally on the temples,
And it seems that the pain is impassable,
But I live on the river bank
The Lord, and they are loved by one.
And that's why my soul sings,
And the voice is stronger, the stronger the storm.
I understand it is necessary to take a step,
And just stretch out my hands for July ....