Lyrics Николай Анисимов - Авиаветерану.неизвестной.войны
Views
132
0 people consider the lyrics to be true
1 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Николай Анисимов - Авиаветерану.неизвестной.войны, and also a translation of a song with a video or clip.
Поверь, рассказ мой не из тех историй,
Что с армии привозят пацаны.
В моей судьбе была война, которой
Не значится в истории страны.
Мне кажется, порой, что я там не был
Но сон как явь, хоть столько лет прошло
Мой самолет в тропическое небо
Вонзается серебрянной стрелой.
Нам было двадцать - сыновьям России,
Готовым грудью встать за всю страну.
Виновных нет, мы сами попросились
На неофициальную войну.
Мальчишки, не судите Бога ради,
Мы думали нам страшно повезло,
С приятелем летать в одном отряде,
Бок о бок, так сказать, к крылу крылом.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
На стол все документы и награды
И с этого мгновенья ты - никто.
Разведка, что слепой полет над адом.
Сначала мы, вьетконговцы потом.
И лезвие огня сияет ярко,
Предутреннюю вспарывая мглу,
Когда на форсаже уходит спарка,
Похожая на тонкую иглу.
Тот профиль самолета в белых звездах,
Наверное, не позабыть уже,
И тень ракеты класса воздух-воздух,
И перегрузки в диком вираже.
Моей машины бренные останки
Неслись к земле чадящей головней,
А в вышине два белозубых янки
Беззлобно хохотали надо мной...
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Мне повезло, меня на третьи сутки,
Почти что как в кино, отбил десант.
Потом хирург, большой любитель шутки,
Спросил: "Ну как там, на небесах?".
Я лишь мычал, наркозом оглушенный,
Но до сих пор, в бреду кошмарных снов,
Мне снится запах операционной,
В сопровождении непечатных слов.
Да я то ладно, мне Господь отмерил
За тех парней, что к звездам вознеслись.
Обидно вот, что те, кому я верил,
От нас так суетливо отреклись.
Но навсегда со мной, как запах хлеба,
Тот сон, в котором всем смертям назло
Мой самолет в тропическое небо
Вонзается серебрянной стрелой.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Что с армии привозят пацаны.
В моей судьбе была война, которой
Не значится в истории страны.
Мне кажется, порой, что я там не был
Но сон как явь, хоть столько лет прошло
Мой самолет в тропическое небо
Вонзается серебрянной стрелой.
Нам было двадцать - сыновьям России,
Готовым грудью встать за всю страну.
Виновных нет, мы сами попросились
На неофициальную войну.
Мальчишки, не судите Бога ради,
Мы думали нам страшно повезло,
С приятелем летать в одном отряде,
Бок о бок, так сказать, к крылу крылом.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
На стол все документы и награды
И с этого мгновенья ты - никто.
Разведка, что слепой полет над адом.
Сначала мы, вьетконговцы потом.
И лезвие огня сияет ярко,
Предутреннюю вспарывая мглу,
Когда на форсаже уходит спарка,
Похожая на тонкую иглу.
Тот профиль самолета в белых звездах,
Наверное, не позабыть уже,
И тень ракеты класса воздух-воздух,
И перегрузки в диком вираже.
Моей машины бренные останки
Неслись к земле чадящей головней,
А в вышине два белозубых янки
Беззлобно хохотали надо мной...
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Мне повезло, меня на третьи сутки,
Почти что как в кино, отбил десант.
Потом хирург, большой любитель шутки,
Спросил: "Ну как там, на небесах?".
Я лишь мычал, наркозом оглушенный,
Но до сих пор, в бреду кошмарных снов,
Мне снится запах операционной,
В сопровождении непечатных слов.
Да я то ладно, мне Господь отмерил
За тех парней, что к звездам вознеслись.
Обидно вот, что те, кому я верил,
От нас так суетливо отреклись.
Но навсегда со мной, как запах хлеба,
Тот сон, в котором всем смертям назло
Мой самолет в тропическое небо
Вонзается серебрянной стрелой.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Believe me, my story is not one of those stories
What guys bring with the army.
There was a war in my life
Does not appear in the history of the country.
It seems to me that sometimes I was not there
But a dream is true, even though so many years have passed
My plane in the tropical sky
Thrusts a silver arrow.
We were twenty - the sons of Russia,
Ready to stand up for the whole country.
No guilty, we asked ourselves
Informal war.
Boys, do not judge for God's sake,
We thought we were very lucky
With a friend flying in the same squad,
Side by side, so to speak, to the wing of the wing.
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
On the table all the documents and awards
And from now on you are nobody.
Intelligence, that blind flight over hell.
At first we, Viet Cong later.
And the blade of fire shines brightly,
Pre-dawn ripping the mist,
When the Spark goes in the afterburner,
Similar to a thin needle.
That plane profile in white stars,
Probably not to forget already,
And the shadow of an air-to-air missile,
And overload in a wild bend.
My car's mortal remains
Rushed to the ground smoking heads,
And in the height of two white teeth Yankees
Ankishly laughed at me ...
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
I was lucky, on the third day,
Almost like in the movies, repulsed the landing.
Then a surgeon, a big joke fan,
He asked: "Well, how is it in heaven?".
I just moaned, stunned by anesthesia,
But still, delirious nightmares,
I dream of the operating room
Accompanied by unprintable words.
Yes I am fine, the Lord has measured me
For those guys that ascended to the stars.
It's a shame that those whom I believed
From us so fussily denied.
But forever with me, like the smell of bread,
That dream, in which all deaths would
My plane in the tropical sky
Thrusts a silver arrow.
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
What guys bring with the army.
There was a war in my life
Does not appear in the history of the country.
It seems to me that sometimes I was not there
But a dream is true, even though so many years have passed
My plane in the tropical sky
Thrusts a silver arrow.
We were twenty - the sons of Russia,
Ready to stand up for the whole country.
No guilty, we asked ourselves
Informal war.
Boys, do not judge for God's sake,
We thought we were very lucky
With a friend flying in the same squad,
Side by side, so to speak, to the wing of the wing.
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
On the table all the documents and awards
And from now on you are nobody.
Intelligence, that blind flight over hell.
At first we, Viet Cong later.
And the blade of fire shines brightly,
Pre-dawn ripping the mist,
When the Spark goes in the afterburner,
Similar to a thin needle.
That plane profile in white stars,
Probably not to forget already,
And the shadow of an air-to-air missile,
And overload in a wild bend.
My car's mortal remains
Rushed to the ground smoking heads,
And in the height of two white teeth Yankees
Ankishly laughed at me ...
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
I was lucky, on the third day,
Almost like in the movies, repulsed the landing.
Then a surgeon, a big joke fan,
He asked: "Well, how is it in heaven?".
I just moaned, stunned by anesthesia,
But still, delirious nightmares,
I dream of the operating room
Accompanied by unprintable words.
Yes I am fine, the Lord has measured me
For those guys that ascended to the stars.
It's a shame that those whom I believed
From us so fussily denied.
But forever with me, like the smell of bread,
That dream, in which all deaths would
My plane in the tropical sky
Thrusts a silver arrow.
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.
Blue skies over Russia,
Clouds in white hoarfrost and sunsets in dew ...
Bitter to us
In the kingdom of heaven cruel.
Thirty-five were falcons,
Only seven survived.