Эх, дороги, пыль да туман,
Холода тревоги да степной бурьян.
Знать не можешь доли своей,
Может, крылья сложишь посреди степей.
Вьётся пыль под сапогами, степями, полями,
А кругом бушует пламя да пули свистят.
Эх, дороги, пыль да туман,
Холода тревоги да степной бурьян.
Снег ли ветер, вспомним друзья,
Нам дороги эти позабыть нельзя.
Через реки, горы и долины,
Сквозь пургу, огонь и чёрный дым
Мы вели машины, объезжая мины,
По путям-дорогам фронтовым.
Эх, путь-дорожка фронтовая,
Не страшна нам бомбёжка любая!
А помирать нам рановато,
Есть у нас ещё дома дела!
А помирать нам рановато,
Есть у нас ещё дома дела!
Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают...
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.
Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться сейчас губами...
Темная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная темная степь пролегла между нами.
На позиции девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилася
На ступеньках крыльца.
И пока за туманами
Видеть мог паренек,
На окошке на девичьем
Все горел огонек.
Парня встретила дружная
Фронтовая семья,
Всюду были товарищи,
Всюду были друзья.
Но знакомую улицу
Позабыть он не мог:
«Где ж ты, девушка милая,
Где ж ты, мой огонек?»
От Москвы до Бpеста нет такого места
Где бы не скитались мы в пыли,
С Лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом,
Сквозь огонь и стужу мы пpошли.
Без глотка, товаpищ, песню не заваpишь,
Так давай за дружеским столом,
Выпьем за писавших, выпьем за снимавших,
Выпьем за шагавших под огнем.
Там, где мы бывали, нам танков не давали,
Но мы не теpялись никогда,
На пикапе дpаном и с одним наганом
Пеpвыми въезжали в гоpода.
Выпьем за победу, за нашу газету,
А не доживем, мой доpогой,
Кто-нибудь услышит, снимет и напишет,
Кто-нибудь помянет нас с тобой.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Eh, roads, dust and fog,
Cold anxiety and steppe weeds.
You cannot know your share,
Maybe fold your wings in the middle of the steppes.
Dust curls under boots, steppes, fields,
And all around raging flames and bullets whistling.
Eh, roads, dust and fog,
Cold anxiety and steppe weeds.
Is it snowing the wind, let's remember friends,
We cannot forget these roads.
Through rivers, mountains and valleys
Through the blizzard, fire and black smoke
We drove around mines
On the front-line roads.
Eh, front-line path,
Any bombing is not terrible for us!
And it's too early for us to die
We still have things to do at home!
And it's too early for us to die
We still have things to do at home!
Dark night, only bullets whistle across the steppe,
Only the wind hums in the wires, the stars twinkle dimly ...
On a dark night, darling, I know you don't sleep,
And by the crib you secretly wipe away a tear.
How I love the depth of your gentle eyes
How I want to press my lips to them now ...
The dark night divides us, love,
And an unsettling dark steppe lay between us.
In position girl
I saw off the fighter
Goodbye in the dark night
On the porch steps.
And while behind the fogs
The boy could see
At the window on the girl's
Everything was on fire.
The guy was met by a friendly
Frontline family,
There were comrades everywhere
Friends were everywhere.
But a familiar street
He could not forget:
“Where are you, dear girl,
Where are you, my light? "
There is no such place from Moscow to Brest
Wherever we roam in the dust
With a Leica and a notebook, or even a machine gun,
We went through fire and cold.
Without a sip, comrades, you can't start a song,
So come on at a friendly table
Let's drink to those who wrote, let's drink to those who took pictures,
Let's drink to those who walked under fire.
Where we were, we were not given tanks,
But we never got lost
On a pickup truck with a drone and one revolver
We were the first to enter the city.
Let's drink to victory, to our newspaper,
But we will not live, my dear,
Someone will hear, remove and write,
Someone will remember you and me.
Apple and pear trees were blossoming
Mists floated over the river.
Katyusha came ashore,
On a high bank on a steep one.