Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка,
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы.
Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная,
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма...
Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.
That you are crying here, a lonely silly little child,
Cocaine crucified in the wet boulevards of Moscow?
Your thin neck is barely covered by a bitter,
Bald, wet all and funny, like you.
You have already poisoned the slop of autumn slop
And I know that by shouting, you can jump out of your mind.
And when you die on this bench, a nightmare,
Your lilac corpse will shroud the shroud of darkness ...
So do not cry, do not, my lonely child,
Cocaine was crucified in the wet boulevards of Moscow.
Better tighten your neck tightly with a little bit of gerget
And go where no one will ask you who you are.