Тому, кто жив и брошен в темный склеп,
Видны края расписанной гробницы:
И Солнца челн, богов подземных лица,
И строй земли: в полях маис и хлеб,
Быки идут, жнет серп, бьет колос цеп,
В реке плоты, спит зверь, вьют гнезда птицы, -
Так видит он из складок плащаницы
И смену дней, и ход людских судеб.
Без радости, без слез, без сожаленья
Следить людей непрасные волненья,
Без темных дум, без мысли "почему?",
Вне бытия, вне воли, вне желанья,
Вкусив покой, неведомый тому,
Кому земля — священный край изгнанья.
To the one who is alive and thrown into a dark crypt,
The edges of the painted tomb are visible:
And the sun of the shuttle, the gods of the underground face,
And the structure of the earth: in the fields of maize and bread,
Bulls go, reaps a sickle, hits an ear of flail,
In the river rafts, a beast sleeps, birds nest howl, -
So he sees from the folds of the shroud
And the change of days, and the course of human destinies.
No joy, no tears, no regrets
Follow people unreasonable excitement,
Without dark thoughts, without the thought of “why?”,
Out of Being, Out of Will, Out of Desire,
Having tasted peace, unknown to that
To whom the earth is the sacred land of exile.