Lyrics Константин Потапов - Был снег
Views
21
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Константин Потапов - Был снег, and also a translation of a song with a video or clip.
Был снег. Был день, когда он столько падал,
что улицей, схлестнувшейся в гудках
в одно подобие железного клубка,
в один натянутый до звона шар,
швыряло нас из каменного ада
в уют прихожей, мы срывали шарф,
не понимая, чья и где рука,
и почему так бархат кожи гладок,
откуда взялся этот шторм и шарм.
Был снег. Был год, когда тебя так много
любил. В свиданиях мешались дни.
И если оставались мы одни,
мы продолжали неоконченный роман,
и часто начинали без пролога,
с конца главы, и пусть сюжет был рван,
но вновь: «На миг ещё прошу, продли!» -
всё, что я мог молить тогда у Бога,
молитвой распадаясь пополам.
Был снег. И было белым балом утро.
И я с утра восторженно глядел
на недоделанность совместных дел,
что оставляла мне с уходом ты.
О, как любил я эти стулья, утварь!
Ведь их касалась ты, и пустоты
не чувствовал тогда ни в чём, нигде:
в коротком «без-тебя» я жил уютно,
все вещи были мне близки, просты.
Был снег. Был миг, когда крушенье мира
вместилось в пару лишних пустяков.
И фейерверк дробящихся кусков,
вот здесь же, где щербатая ступень.
Ты улыбалась очень грустно, мило,
и снег ещё так буднично скрипел,
но я уже не смог набат висков
сдержать. Решительную скорчив мину
в ответ под нос чего-то просипел.
Был снег с дождем. Был снег. Был дождь. Был хаос.
В фаланги сигаретами распят.
Мир рухнул набок. Навык был распад.
Я шёл куда-то, что-то редко ел.
Во мне меня совсем не оставалось,
а то, что находил, я плакал, пел
(то был расклад расправ, растрат, расплат) –
пусть даже взгляд иль жест, пусть малость –
всё раздавалось снегу, что был бел.
Был снег. Был дождь. Был вздох. Но громче вздоха
был города вечерний ровный гул.
«О, Господи! я больше не могу!
О, как кружатся хлопья, фонарю
отдав свой вальс! о, как мне плохо!
Но, обещаю, Боже сберегу
всё то, что январю я говорю!
всё то, что там во мне ещё не сдохло!
Я сохраню, я обещаю! Сохраню!»
что улицей, схлестнувшейся в гудках
в одно подобие железного клубка,
в один натянутый до звона шар,
швыряло нас из каменного ада
в уют прихожей, мы срывали шарф,
не понимая, чья и где рука,
и почему так бархат кожи гладок,
откуда взялся этот шторм и шарм.
Был снег. Был год, когда тебя так много
любил. В свиданиях мешались дни.
И если оставались мы одни,
мы продолжали неоконченный роман,
и часто начинали без пролога,
с конца главы, и пусть сюжет был рван,
но вновь: «На миг ещё прошу, продли!» -
всё, что я мог молить тогда у Бога,
молитвой распадаясь пополам.
Был снег. И было белым балом утро.
И я с утра восторженно глядел
на недоделанность совместных дел,
что оставляла мне с уходом ты.
О, как любил я эти стулья, утварь!
Ведь их касалась ты, и пустоты
не чувствовал тогда ни в чём, нигде:
в коротком «без-тебя» я жил уютно,
все вещи были мне близки, просты.
Был снег. Был миг, когда крушенье мира
вместилось в пару лишних пустяков.
И фейерверк дробящихся кусков,
вот здесь же, где щербатая ступень.
Ты улыбалась очень грустно, мило,
и снег ещё так буднично скрипел,
но я уже не смог набат висков
сдержать. Решительную скорчив мину
в ответ под нос чего-то просипел.
Был снег с дождем. Был снег. Был дождь. Был хаос.
В фаланги сигаретами распят.
Мир рухнул набок. Навык был распад.
Я шёл куда-то, что-то редко ел.
Во мне меня совсем не оставалось,
а то, что находил, я плакал, пел
(то был расклад расправ, растрат, расплат) –
пусть даже взгляд иль жест, пусть малость –
всё раздавалось снегу, что был бел.
Был снег. Был дождь. Был вздох. Но громче вздоха
был города вечерний ровный гул.
«О, Господи! я больше не могу!
О, как кружатся хлопья, фонарю
отдав свой вальс! о, как мне плохо!
Но, обещаю, Боже сберегу
всё то, что январю я говорю!
всё то, что там во мне ещё не сдохло!
Я сохраню, я обещаю! Сохраню!»
There was snow. There was a day when he fell so much
that the street beeps
in one semblance of an iron ball,
into one ball stretched to ring,
hurled us out of stone hell
into the comfort of the hallway, we tore off the scarf,
not understanding whose and where the hand is,
and why is the velvet of the skin so smooth,
where did this storm and charm come from.
There was snow. There was a year when there were so many of you
I loved. Days got in the way of dating.
And if we were alone
we continued an unfinished romance,
and often began without a prologue,
from the end of the chapter, and even if the plot was torn,
but again: "I ask you for a moment, prolong!" -
all that I could pray to God then,
breaking in half by prayer.
There was snow. And it was a white ball in the morning.
And in the morning I gazed with delight
incomplete joint affairs,
that you left me when you left.
Oh, how I loved these chairs, utensils!
After all, you touched them, and emptiness
did not feel then in anything, nowhere:
in a short "without you" I lived comfortably,
all things were close to me, simple.
There was snow. There was a moment when the collapse of the world
fit into a couple of extra trifles.
And fireworks of crumbling pieces
right here, where the chipped step.
You smiled very sadly, sweetly
and the snow still creaked so casually,
but I could no longer alarm the temples
hold back. Resolutely writhing mine
in response, he hissed under his breath.
There was snow and rain. There was snow. It was raining. There was chaos.
In phalanxes crucified with cigarettes.
The world collapsed on its side. The skill was decay.
I went somewhere, rarely ate something.
I didn't stay in me at all
and what I found I cried and sang
(that was the alignment of reprisals, waste, retribution) -
even a glance or a gesture, even a little -
everything was heard in the snow that was white.
There was snow. It was raining. There was a sigh. But louder than a sigh
there was a steady evening hum of the city.
"Oh my God! I can not do it anymore!
Oh, how the flakes swirl, to the lantern
giving up your waltz! oh, how bad I am!
But I promise God I will save
everything that I say in January!
all that has not died in me yet!
I will keep, I promise! I will save! "
that the street beeps
in one semblance of an iron ball,
into one ball stretched to ring,
hurled us out of stone hell
into the comfort of the hallway, we tore off the scarf,
not understanding whose and where the hand is,
and why is the velvet of the skin so smooth,
where did this storm and charm come from.
There was snow. There was a year when there were so many of you
I loved. Days got in the way of dating.
And if we were alone
we continued an unfinished romance,
and often began without a prologue,
from the end of the chapter, and even if the plot was torn,
but again: "I ask you for a moment, prolong!" -
all that I could pray to God then,
breaking in half by prayer.
There was snow. And it was a white ball in the morning.
And in the morning I gazed with delight
incomplete joint affairs,
that you left me when you left.
Oh, how I loved these chairs, utensils!
After all, you touched them, and emptiness
did not feel then in anything, nowhere:
in a short "without you" I lived comfortably,
all things were close to me, simple.
There was snow. There was a moment when the collapse of the world
fit into a couple of extra trifles.
And fireworks of crumbling pieces
right here, where the chipped step.
You smiled very sadly, sweetly
and the snow still creaked so casually,
but I could no longer alarm the temples
hold back. Resolutely writhing mine
in response, he hissed under his breath.
There was snow and rain. There was snow. It was raining. There was chaos.
In phalanxes crucified with cigarettes.
The world collapsed on its side. The skill was decay.
I went somewhere, rarely ate something.
I didn't stay in me at all
and what I found I cried and sang
(that was the alignment of reprisals, waste, retribution) -
even a glance or a gesture, even a little -
everything was heard in the snow that was white.
There was snow. It was raining. There was a sigh. But louder than a sigh
there was a steady evening hum of the city.
"Oh my God! I can not do it anymore!
Oh, how the flakes swirl, to the lantern
giving up your waltz! oh, how bad I am!
But I promise God I will save
everything that I say in January!
all that has not died in me yet!
I will keep, I promise! I will save! "