На дворе трещал, рождественский мороз,
По деревне проезжал большой обоз.
Кони фыркая, неслись под косогор,
Проезжая непроглядный черный бор.
Кони фыркая, неслись под косогор,
Проезжая непроглядный черный бор.
Мой ямщик, был бородатый сибиряк,
Он взглянул на ис проклятый черный мрак.
Ну-ка, барин, ну-ка, барин, посмотри,
Там селенье показалось впереди.
В том селенье, в том селенье, у реки,
Как рассказывают часто старики.
В той деревне, в той деревне, есть корчма,
Там цыганка сводит жителей с ума.
В той деревне, в той деревне, есть корчма,
Там цыганка сводит жителей с ума.
Наши сани дали резкий поворот,
Кони вкопанные стали у ворот.
И цыганка молодая не спроста,
Нам со скрипом отворяла ворота.
И цыганка молодая не спроста,
Нам со скрипом отворяла ворота.
В тот же миг, я завалился прямо в дом,
Снял шубейку, и уселся я за стол.
Чернобровая, закускою мила,
Что касается, и на, на, на, на, пьян.
Много ел я, много пил я, и кутил,
Деньги были, только, что я дом спустил.
А цыганка, подливала без конца,
А, я глаз не мог отнять с её лица.
На лице её румянец загорал,
Я, цыганочку, обнял, поцеловал.
Она шепнула: - Мой любимый, давай спать!
И мы с нею повалились на кровать.
Я, такой не видел страсти никогда,
Все напасти отступили навсегда.
Утонув в её объятьях, я уснул,
А во сне я видел счастье, и весну.
На дворе трещала жгучая метель,
Мы, с хозяйкою помяли всю постель.
Шуры-муры, трали-вали до утра,
Ночь прошла, и расставаться нам пора.
Шуры-муры, трали-вали до утра, до утра,
Ночь прошла, и расставаться нам пора.
Мой ямщик, пошел лошадок запрягать,
А, цыганочка, вороты отпирать.
Вот, упряжка в раз рванула, понесла,
Наши сани отвалили от села.
Мой ямщик, пошел лошадок запрягать,
А, цыганочка, ворота отпирать.
Вот, упряжка в раз рванула, понесла,
Наши сани отвалили от села.
In the courtyard, there was a crackling Christmas frost,
In the village drove a large train.
Horses snorting, rushing under the slope,
Driving impenetrable black boron.
Horses snorting, rushing under the slope,
Driving impenetrable black boron.
My driver, was a bearded Siberian,
He glanced at the damned black darkness.
Well, sir, sir, sir, look,
There, the village seemed ahead.
In that village, in that village, by the river,
As often told by old men.
In that village, in that village, there is a tavern,
There Gypsy driving people crazy.
In that village, in that village, there is a tavern,
There Gypsy driving people crazy.
Our sled made a sharp turn,
Horses dug steel at the gate.
And the young Gypsy is not casual,
We opened the gate with a creak.
And the young Gypsy is not casual,
We opened the gate with a creak.
Immediately, I fell right into the house,
He took off his coat, and I sat down at the table.
Black-browed, sweet snack,
As for, and on, on, on, on, drunk.
I ate a lot, I drank a lot, and smoked,
There was money, only that I let the house down.
And the gypsy poured endlessly
And, I could not take my eye off her face.
On the face of her blush sunbathed,
I, the gypsy, hugged, kissed.
She whispered: - My favorite, let's sleep!
And we fell on her bed.
I have never seen such a passion
All adversity retreated forever.
Drowning in her arms, I fell asleep
And in a dream I saw happiness, and spring.
A stinging snowstorm cracked in the courtyard
We, with the owner crushed the whole bed.
Shura-mura, trawling, wishing till the morning,
The night has passed, and it's time for us to leave.
Shury-mura, trawl-wali until the morning, until the morning,
The night has passed, and it's time for us to leave.
My driver, I went to harness horses,
And, gypsy, unlock the gate.
Here, the team in time rushed, suffered,
Our sleigh piled away from the village.
My driver, I went to harness horses,
And, gypsy, unlock the gate.
Here, the team in time rushed, suffered,
Our sleigh piled away from the village.