Я собираю чужие тайны.
а ты ночуешь по несогретым спальням. всё бегаешь по квартирам и зазеркальям. в поисках волшебного кролика. подруга буйного домашнего стихоголика. рисует мелом крестики/шестёрки и нолики. и говорит, что у меня гомофобия, агония мысли, железная фашистская логика. я под шалфеем. с прошлого морозного вторника. штурмую книги по ребрендингу и маркетингу. ты предлагаешь заняться /в онлайне/ душевным петтингом. который ничем не кончится. за мной последнее слово, но мне ничего не хочется.
мне что – то такое видится…
мне что – то такое слышится…
рецепты пишутся. все улыбаются. очередь плавно движется.
а мы. ну кто мы. чужие люди. февраль не любит твоих прелюдий. как ляжет сверху. как станет ёрзать. ты начинаешь мёрзнуть. и звать всех святых
на помощь
I collect other people's secrets.
and you sleep in unheated bedrooms. all running around apartments and through the looking glass. in search of the magic rabbit. girlfriend of a violent domestic poetry. draws crosses / sixes and zeroes with chalk. and says that I have homophobia, the agony of thought, iron fascist logic. I'm under the sage. from last frosty Tuesday. storming rebranding and marketing books. you suggest doing / online / soul petting. which will end in nothing. I have the last word, but I don't want anything.
I see something like that ...
I can hear something like that ...
recipes are being written. everyone is smiling. the queue moves smoothly.
and we. well who we are. strangers. February doesn't like your preludes. how it lies on top. how it will fidget. you start to freeze. and call all the saints
for help