Где синеет Галилея,
Светит миру белой раной,
Как озерная лилея,
Кроткий Ангел гор Ливана.
А над миром смерть струится,
Раскаленный дух пустыни,
Черной кровью в далях стынет,
Убивает в небе птицу.
Моисей идет, бледнея,
Никого не узнавая,
Где арабы, где евреи,
Не понять в песках Синая.
У песков его предгорных
Продают в Египте брата,
И телец пасется черный,
Опоенный черным златом.
Все народы мира — дети,
Смерть играет с ними в скалах,
И идет на них оскалом
Двадцать первое столетье.
Не оливам, а кумирам
Люди власть земную дали.
И все громче звук над миром
Разбиваемых скрижалей.
Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Where is Galileo blue,
It shines a white wound to the world,
As a lake lily,
A gentle Angel of the mountains of Lebanon.
And over the world death flows,
The hot spirit of the desert,
Black blood in the dawn gets cold,
Killing a bird in the sky.
Moses walks, turning pale,
Without recognizing anyone,
Where the Arabs, where the Jews,
Do not understand in the sands of Sinai.
The sands of its foothills
Sell in Egypt brother,
And the calf grazes black,
Polluted with black gold.
All the peoples of the world are children,
Death plays with them in the rocks,
And goes on them with a grin
The twenty-first century.
Not olives, but idols
People have given the power of the earth.
And a louder sound over the world
Broken tablets.
Archbishop John (Shakhovskoi)