Нашим лодкам не встретиться, видно, никак.
Унесло за большие дела, за беду.
Я с почтовыми рыбами шлю тебе знак,
Что по-прежнему жив и пока еще жду.
Я, как прежде, в пути между "здесь" и "нигде",
Я срываю цветы среди россыпи льда,
Я рисую гусиным пером по воде,
И движенья пера долго помнит вода.
Я уже не прошусь ни к кому на постой,
Я смотрю на закат и плыву на Восток,
И порой старый Эльм, полоумный святой,
Зажигает на мачте моей огонек.
Our boats do not meet, in any way.
Brought for big things, for trouble.
I send you a sign with mail fishes
What is still alive and still waiting.
I, as before, in the path between "here" and "nowhere",
I pick flowers in a place of ice,
I draw a goose feather over the water
And the movement of the pen for a long time remembers the water.
I'm not asking anyone to wait,
I watch the sunset and sail to the East
And sometimes the old Elm, a mad saint,
Lights on the mast of my light.