Lyrics Андрей Григорьевич Федоров - Ночной Патруль
Views
41
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Андрей Григорьевич Федоров - Ночной Патруль, and also a translation of a song with a video or clip.
Луговской Владимир
Ночной патруль
Временем уменьшенный молодости кров —
Города Смоленщины, буркалы домов.
Пронзительная, звонкая январская луна,
Ампирными колонками подперта тишина.
Выстрел отдаленный. Кино без стекол «Арс».
На площади беленый глиняный Карл Маркс.
Слепил его художник, потом в тифу пропал.
Звезда из красной жести. Дощатый пьедестал.
Звезда из красной жести, лак или крови ржа.
В средине серп и молот, лучи острей ножа.
И Днепр завороженный, весь ледяной до дна.
И ведьмами озябшими зажженная луна.
Идет патруль по городу.
Округа вся мертва.
Шагами тишь распорота — раз-два, раз-два, раз-два.
И я иду, и я иду — ремень вошел в плечо.
Несу звезду, мою звезду, что светит горячо.
Всем людям я звезду несу, пяти материкам.
Недвижен Днепр, синеет Днепр — славянская река.
И невысоко над Днепром, где стонут провода,
Другая блещет хрусталем холодная звезда.
Живу, люблю, умру в ночи — все так же будет стлать
Она бесстрастные лучи на снежную кровать.
Свеча в окне Губкома, из труб не вьется дым.
Дорогой незнакомой идти нам, молодым.
Идти Россией и Кремлем в неслыханный простор.
Идти полночным патрулем — подсумок, штык, затвор.
Пойдешь направо — там Колчак, от крови снег рябит.
Пойдешь налево — там Берлин, там Либкнехт Карл убит.
Убит, лежит он на снегу, кровь залила усы.
На мертвой согнутой руке спешат, стучат часы.
Дрожат Истории весы.
История — стара.
Стучат часы, спешат часы.
Пора, пора, пора!
Звезда из красной жести, дощатый пьедестал.
Я пять лучей Коммуны рукой своей достал.
Рукой достал, потрогал, на шапку приколол.
Глядит товарищ Ленин, облокотись на стол.
Горит звезда багровая, судьбу земли тая,—
Жестокая и строгая, как молодость моя.
Идет патруль по городу — шаги, шаги, шаги.
На все четыре стороны — враги, враги, враги.
А ветер жжет колени. Звезда горит огнем...
Мы здесь,
товарищ Ленин.
Мы землю повернем!
Ночной патруль
Временем уменьшенный молодости кров —
Города Смоленщины, буркалы домов.
Пронзительная, звонкая январская луна,
Ампирными колонками подперта тишина.
Выстрел отдаленный. Кино без стекол «Арс».
На площади беленый глиняный Карл Маркс.
Слепил его художник, потом в тифу пропал.
Звезда из красной жести. Дощатый пьедестал.
Звезда из красной жести, лак или крови ржа.
В средине серп и молот, лучи острей ножа.
И Днепр завороженный, весь ледяной до дна.
И ведьмами озябшими зажженная луна.
Идет патруль по городу.
Округа вся мертва.
Шагами тишь распорота — раз-два, раз-два, раз-два.
И я иду, и я иду — ремень вошел в плечо.
Несу звезду, мою звезду, что светит горячо.
Всем людям я звезду несу, пяти материкам.
Недвижен Днепр, синеет Днепр — славянская река.
И невысоко над Днепром, где стонут провода,
Другая блещет хрусталем холодная звезда.
Живу, люблю, умру в ночи — все так же будет стлать
Она бесстрастные лучи на снежную кровать.
Свеча в окне Губкома, из труб не вьется дым.
Дорогой незнакомой идти нам, молодым.
Идти Россией и Кремлем в неслыханный простор.
Идти полночным патрулем — подсумок, штык, затвор.
Пойдешь направо — там Колчак, от крови снег рябит.
Пойдешь налево — там Берлин, там Либкнехт Карл убит.
Убит, лежит он на снегу, кровь залила усы.
На мертвой согнутой руке спешат, стучат часы.
Дрожат Истории весы.
История — стара.
Стучат часы, спешат часы.
Пора, пора, пора!
Звезда из красной жести, дощатый пьедестал.
Я пять лучей Коммуны рукой своей достал.
Рукой достал, потрогал, на шапку приколол.
Глядит товарищ Ленин, облокотись на стол.
Горит звезда багровая, судьбу земли тая,—
Жестокая и строгая, как молодость моя.
Идет патруль по городу — шаги, шаги, шаги.
На все четыре стороны — враги, враги, враги.
А ветер жжет колени. Звезда горит огнем...
Мы здесь,
товарищ Ленин.
Мы землю повернем!
Lugovskoy Vladimir
Night patrol
Time reduced youth shelter -
The cities of Smolensk, burkaly houses.
A piercing, sonorous January moon,
Empire columns propped silence.
The shot is distant. Cinema without glasses "Ars".
On the square is the bleached clay Karl Marx.
He was blinded by the artist, then lost in typhus.
A star made of red tin. The wooden pedestal.
A star made of red tin, lacquer or blood rust.
In the middle there is a sickle and a hammer, the rays are sharp with a knife.
And the Dnieper is spellbound, all icy down to the bottom.
And the withered moon withered the witches.
There is a patrol around the city.
The neighborhood is all dead.
In steps, the quietness of the breakdown is one-two, one-two, one-two.
And I go, and I go - the strap went into the shoulder.
I carry a star, my star that shines hot.
I bring a star to all people, to five continents.
The Dnieper is not motionless, the Dnieper turns blue, the Slavic river.
And low above the Dnieper, where the wires moan,
The other is a cold star with crystal.
I live, I love, I will die in the night - it will still be stal
She's dispassionate beams on a snow bed.
A candle in the window of the Gubernia Committee, smoke does not go out of the pipes.
Dear unfamiliar to go to us, young.
Go Russia and the Kremlin in an unprecedented space.
Go midnight patrol - pouch, bayonet, shutter.
Go right - there Kolchak, from the snow the snow ripples.
Go to the left - there is Berlin, where Liebknecht Karl is killed.
Killed, he lies on the snow, his mustache filled his blood.
On a dead bent hand they hurry, the clock strikes.
Trembling stories of the scales.
History is old.
The clock strikes, the clock rushes.
It's time, it's time, it's time!
A star made of red tin, a wooden pedestal.
I took out five rays of the Commune with my own hand.
Hand pulled out, touched, pinned on the cap.
Comrade Lenin looks at him, leaning his elbows on the table.
The star is red, the fate of the earth melting, -
Cruel and strict, like my youth.
There is a patrol around the city - steps, steps, steps.
On all four sides - enemies, enemies, enemies.
And the wind burns his knees. The star burns with fire ...
We are here,
Comrade Lenin.
We will turn the earth!
Night patrol
Time reduced youth shelter -
The cities of Smolensk, burkaly houses.
A piercing, sonorous January moon,
Empire columns propped silence.
The shot is distant. Cinema without glasses "Ars".
On the square is the bleached clay Karl Marx.
He was blinded by the artist, then lost in typhus.
A star made of red tin. The wooden pedestal.
A star made of red tin, lacquer or blood rust.
In the middle there is a sickle and a hammer, the rays are sharp with a knife.
And the Dnieper is spellbound, all icy down to the bottom.
And the withered moon withered the witches.
There is a patrol around the city.
The neighborhood is all dead.
In steps, the quietness of the breakdown is one-two, one-two, one-two.
And I go, and I go - the strap went into the shoulder.
I carry a star, my star that shines hot.
I bring a star to all people, to five continents.
The Dnieper is not motionless, the Dnieper turns blue, the Slavic river.
And low above the Dnieper, where the wires moan,
The other is a cold star with crystal.
I live, I love, I will die in the night - it will still be stal
She's dispassionate beams on a snow bed.
A candle in the window of the Gubernia Committee, smoke does not go out of the pipes.
Dear unfamiliar to go to us, young.
Go Russia and the Kremlin in an unprecedented space.
Go midnight patrol - pouch, bayonet, shutter.
Go right - there Kolchak, from the snow the snow ripples.
Go to the left - there is Berlin, where Liebknecht Karl is killed.
Killed, he lies on the snow, his mustache filled his blood.
On a dead bent hand they hurry, the clock strikes.
Trembling stories of the scales.
History is old.
The clock strikes, the clock rushes.
It's time, it's time, it's time!
A star made of red tin, a wooden pedestal.
I took out five rays of the Commune with my own hand.
Hand pulled out, touched, pinned on the cap.
Comrade Lenin looks at him, leaning his elbows on the table.
The star is red, the fate of the earth melting, -
Cruel and strict, like my youth.
There is a patrol around the city - steps, steps, steps.
On all four sides - enemies, enemies, enemies.
And the wind burns his knees. The star burns with fire ...
We are here,
Comrade Lenin.
We will turn the earth!