Lyrics Анатолий Григорьев - Про опера разведки
Views
207
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Анатолий Григорьев - Про опера разведки, and also a translation of a song with a video or clip.
Судьба заводит шашни, как шавка под кустом,
То с Эйфелевой башней, то с чертовым мостом.
То Рома, а то Лима, То Мао, то Батый,
Один повсюду климат разведывательный.
У опера разведки сто дел на одного,
И как с еловой ветки, все шишки на него,
Он рыщет как охотник, рискует как корсар,
Лицом загранработник, ну а душой гусар.
Служение Отчизне познал он на горбу,
И сколько ж влезет жизней в одну его судьбу,
Все краешком, все бровкою, дыханье затая,
Любая обстановка – оперативная.
С утра как новый рубль, а к ночи чуть прибит,
Из всех зеркал он любит то, где есть задний вид,
Из дам предпочитает, кто деньги не берет,
И это называет – вербовочный подход.
Проверен он отменно, то есть не как–нибудь,
До пятого колена и даже выше чуть.
А если он мелькает вдоль лавок там и тут,
То значит выбирает проверочный маршрут.
У опера разведки сто дел на одного,
И как с еловой ветки, все шишки на него,
Он рыщет как охотник, рискует как корсар,
Лицом загранработник, ну а душой гусар.
Но если бровь насупит суровый резидент,
«Я – опер, а не супер...» - подумает в ответ.
А ну, дружок, плесни–ка родные двести грамм,
Чтобы вязалось лыко для шифротелеграмм.
Как старые подковы отвалятся лет пять,
Он завтра встретит снова друзей своих и мать,
Он многого не скажет, а будет просто рад,
Пусть вслед ему помашет конкретный результат.
У опера разведки сто дел на одного,
И как с еловой ветки, все шишки на него,
Он рыщет как охотник, рискует как корсар,
Лицом загранработник, ну а душой гусар.
То с Эйфелевой башней, то с чертовым мостом.
То Рома, а то Лима, То Мао, то Батый,
Один повсюду климат разведывательный.
У опера разведки сто дел на одного,
И как с еловой ветки, все шишки на него,
Он рыщет как охотник, рискует как корсар,
Лицом загранработник, ну а душой гусар.
Служение Отчизне познал он на горбу,
И сколько ж влезет жизней в одну его судьбу,
Все краешком, все бровкою, дыханье затая,
Любая обстановка – оперативная.
С утра как новый рубль, а к ночи чуть прибит,
Из всех зеркал он любит то, где есть задний вид,
Из дам предпочитает, кто деньги не берет,
И это называет – вербовочный подход.
Проверен он отменно, то есть не как–нибудь,
До пятого колена и даже выше чуть.
А если он мелькает вдоль лавок там и тут,
То значит выбирает проверочный маршрут.
У опера разведки сто дел на одного,
И как с еловой ветки, все шишки на него,
Он рыщет как охотник, рискует как корсар,
Лицом загранработник, ну а душой гусар.
Но если бровь насупит суровый резидент,
«Я – опер, а не супер...» - подумает в ответ.
А ну, дружок, плесни–ка родные двести грамм,
Чтобы вязалось лыко для шифротелеграмм.
Как старые подковы отвалятся лет пять,
Он завтра встретит снова друзей своих и мать,
Он многого не скажет, а будет просто рад,
Пусть вслед ему помашет конкретный результат.
У опера разведки сто дел на одного,
И как с еловой ветки, все шишки на него,
Он рыщет как охотник, рискует как корсар,
Лицом загранработник, ну а душой гусар.
Fate turns on tricks, like a mongrel under a bush,
Now with the Eiffel Tower, now with the devil's bridge.
Now Roma, and then Lima, then Mao, then Batu,
One everywhere intelligence climate.
The intelligence opera has a hundred cases to one,
And like from a spruce branch, all the cones are on him,
He prowls like a hunter, risks like a corsair
His face is a foreign worker, but his soul is a hussar.
He knew service to the Fatherland on a hump,
And how many lives will fit into his one fate,
All the edge, all the eyebrow, concealing breath,
Any situation is operational.
In the morning like a new ruble, and by nightfall,
Of all the mirrors, he loves where there is a rear view,
Of the ladies he prefers, who does not take money,
And it calls it - the recruiting approach.
It is checked excellently, that is, not somehow,
Up to the fifth knee and even slightly higher.
And if he flashes along the shops here and there,
That means he chooses a test route.
The intelligence opera has a hundred cases to one,
And like from a spruce branch, all the cones are on him,
He prowls like a hunter, risks like a corsair
His face is a foreign worker, but his soul is a hussar.
But if a stern resident frowns,
"I am an opera, not a super ..." - he will think in response.
Well, my friend, mold-ka relatives two hundred grams,
To knit a bast for cipher telegrams.
How old horseshoes will fall off for five years,
Tomorrow he will meet again his friends and mother,
He won't say much, but he will just be glad
Let a specific result wave after him.
The intelligence opera has a hundred cases to one,
And like from a spruce branch, all the cones are on him,
He prowls like a hunter, risks like a corsair
His face is a foreign worker, but his soul is a hussar.
Now with the Eiffel Tower, now with the devil's bridge.
Now Roma, and then Lima, then Mao, then Batu,
One everywhere intelligence climate.
The intelligence opera has a hundred cases to one,
And like from a spruce branch, all the cones are on him,
He prowls like a hunter, risks like a corsair
His face is a foreign worker, but his soul is a hussar.
He knew service to the Fatherland on a hump,
And how many lives will fit into his one fate,
All the edge, all the eyebrow, concealing breath,
Any situation is operational.
In the morning like a new ruble, and by nightfall,
Of all the mirrors, he loves where there is a rear view,
Of the ladies he prefers, who does not take money,
And it calls it - the recruiting approach.
It is checked excellently, that is, not somehow,
Up to the fifth knee and even slightly higher.
And if he flashes along the shops here and there,
That means he chooses a test route.
The intelligence opera has a hundred cases to one,
And like from a spruce branch, all the cones are on him,
He prowls like a hunter, risks like a corsair
His face is a foreign worker, but his soul is a hussar.
But if a stern resident frowns,
"I am an opera, not a super ..." - he will think in response.
Well, my friend, mold-ka relatives two hundred grams,
To knit a bast for cipher telegrams.
How old horseshoes will fall off for five years,
Tomorrow he will meet again his friends and mother,
He won't say much, but he will just be glad
Let a specific result wave after him.
The intelligence opera has a hundred cases to one,
And like from a spruce branch, all the cones are on him,
He prowls like a hunter, risks like a corsair
His face is a foreign worker, but his soul is a hussar.