Город наступал на пятки, дышал в затылок
Он прощал все недостатки и был так пылок
На остановке, убирая с прищуренных глаз моих волосы
город оставлял на сердце горячие красные полосы.
Между вдруг так много нитей, луны свет режет
Слушай, я давно бы спекся без тебя
Но ты же до одури нежен
И как ангел небесный светел, но, знаешь,
от таких жгучих взглядов, наверно рождаются дети
На плечах своих небо держу:
ленинградское, ватное небо.
от боли в коленях не могу. ржу.
мне бы нежности. нежности мне бы.
мне на плечи и под ноги падает снег.
я хочу на язык и на сердце.
цель оправдана средством вполне —
я пытаюсь сгореть, чтоб согреться.
при возможности больше не быть одиноким
я использую десять процентов.
и то постольку-поскольку,
что ты меня просишь об этом.
Город наступал на пятки, дышал в затылок
Он прощал все недостатки и был так пылок.
На остановке, убирая с прищуренных глаз прядь
Города пьяного поцелуй ловко оставлял на сердце красную ряд
The city stepped on his heels, breathed in the back of the head
He forgave all the flaws and was so ardent
At the bus stop, brushing my hair from my squinted eyes
the city left hot red streaks in the heart.
Between suddenly there are so many threads, the moon cuts light
Listen, I would have been sintering without you for a long time
But you're fond of fools
And as the angel of heaven is light, but, you know,
from such burning looks, children are probably born
On my shoulders I hold the sky:
Leningrad, wadded sky.
from knee pain I can’t. neighing.
I would be tender. tenderness to me.
snow falls on my shoulders and under my feet.
I want a tongue and a heart.
the end is justified by the means completely -
I'm trying to burn to keep warm.
if possible no longer be alone
I use ten percent.
and so far as
that you ask me about it.
The city stepped on his heels, breathed in the back of the head
He forgave all the flaws and was so ardent.
At the bus stop, removing a strand from narrowed eyes
The city of a drunken kiss deftly left a red row on the heart