Играть на скрипке людских рыданий,
На тайной флейте своих же болей,
И быть воздушным как миг свиданий,
И нежным — нежным как цвет магнолий.
А после? После — не существует,
Всегда есть только — теперь, сейчас,
Мгновенье вечно благовествует,
Секунда — атом, живой алмаз.
Мы расцветаем, мы отцветаем,
Без сожаленья, когда не мыслим,
И мы страдаем, и мы рыдаем,
Когда считаем, когда мы числим.
Касайся флейты, играй на скрипке,
Укрась алмазом вверху смычок,
Сплети в гирлянду свои ошибки,
И кинь, и в пляску, в намек, в прыжок.
Play the violin of human sobbing,
On the secret flute of their own pains,
And to be airy as a moment of meeting,
And gentle - gentle as the color of magnolias.
And then? After - does not exist,
There is always only - now, now,
Moment eternally preaches the gospel,
Second - an atom, a living diamond.
We blossom, we blossom,
Without regret, when we do not think,
And we suffer, and we weep,
When we count when we count.
Touch flutes, play the violin,
Decorate with a diamond at the top of the bow,
We weave our mistakes in a garland,
And throw, and dance, in a hint, in a jump.