Было время, процветала
В мире наша сторона:
В воскресение бывала
Церковь божия полна;
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса,
И сверкали в светлом поле
Серп и быстрая коса.
Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта;
Нива праздно перезрела;
Роща темная пуста;
И селенье, как жилище
Погорелое, стоит, —
Тихо все — одно кладбище
Не пустеет, не молчит —
Поминутно мертвых носят,
И стенания живых
Боязливо бога просят
Упокоить души их.
Поминутно места надо,
И могилы меж собой,
Как испуганное стадо,
Жмутся тесной чередой.
Если ранняя могила
Суждена моей весне —
Ты, кого я так любила,
Чья любовь отрада мне, —
Я молю: не приближайся
К телу Дженни ты своей;
Уст умерших не касайся,
Следуй издали за ней.
И потом оставь селенье.
Уходи куда-нибудь,
Где б ты мог души мученье
Усладить и отдохнуть.
И когда зараза минет,
Посети мой бедный прах;
А Эдмонда не покинет
Дженни даже в небесах!
There was time, flourished
In the world, our side:
On Sunday I visited
The church of God is full;
Our children in a noisy school
Voices were heard,
And sparkled in a bright field
Sickle and fast braid.
Now the church is empty;
The school is muffled;
The Niva is idly overripe;
The dark grove is empty;
And selenie, as a home
Burnt, standing, -
Quiet Everything - One Cemetery
Not empty, not silent -
Every minute the dead are worn,
And the moaning of the living
A timid god is asked
To torment their souls.
Every minute you need a place,
And the graves among themselves,
Like a frightened herd,
They huddle close.
If an early grave
I am destined for my spring -
You, whom I loved so much,
Whose love gratifies me, -
I pray: do not approach me
Jenny's body is yours;
Do not touch the dead,
Follow her from afar.
And then leave the village.
Go away somewhere,
Where would you be a soul torment
To relax and relax.
And when the infection blows,
Visit my poor ashes;
And Edmond will not leave
Jenny is even in heaven!